Молодой гавайский футболист Манти Те’о осенью прошлого года прослыл человеком глубоко несчастным: за очень короткий срок он потерял сначала бабушку, потом — любимую женщину, умершию от лейкемии. Несчастным, но самоотверженным, настоящим примером для других: несмотря на обрушившиеся на него трагедии, он не пропустил ни одной игры. Сам спортсмен заявил, что его почившая подруга завещала ему чтить её память победами в матчах.
В день её похорон у Манти Те’о как раз была игра. И, вместо того, чтобы отправиться на погребальную церемонию, он вышел на поле, заслужив этим особое почтение от окружающих.
Манти Те’о, футболистВозможно, правда, что не совсем заслуженное. И что ни гроба, ни последней предсмертной просьбы, ни самой девушки никогда не существовало.
Павший, по его собственным словам, жертвой жестокого розыгрыша, Манти Те’о, дескать, до сих пор не может поверить в то, что персонаж, с которым у него возник фактически «виртуальный роман» (или, во всяком случае, прочная эмоциональная связь), сам по себе был сугубо виртуальным порождением чьего-то недоброго ума.
Правда, есть некоторые основания предполагать, что Те’о был в курсе всего и поддерживал легенду об этом «романе» и его трагическом завершении с целью привлечения повышенного внимания к своей персоне. Если это и так, то он поступил недальновидно.
Хотя, с другой стороны, кто мог бы предположить, что журналисты вдруг заинтересуются трагичной, но вполне, в общем-то, заурядной историей? — Девушка попала в автокатастрофу, в больнице у неё выявили лейкемию, от последствия которой она в итоге и умерла в сентябре 2012 года, в тот же день, когда умерла и родная бабушка Манти Те’о? Даже то, что футболист не поехал на похороны любимой, потому что у него была игра, не то, чтобы удивительно.
И тем не менее, журналисты околоспортивного издания Deadspin полезли разбираться и выяснили, что девушки по имени Леннэй Мари Кекуа (Lennay Marie Kekua), якобы выпускницы Стэнфорда, в списках учащихся либо выпускников Стэнфордского университета не значится вовсе; её смерть освещалась множеством СМИ, но в официальных актах регистрации никаких записей по этому поводу нет, как, собственно, не было в официальных источниках и сведений об автомобильной аварии с её участием.
За вычетом аккаунтов в Twitter и Instagram, Леннэй Кекуа ни в каких социальных медиа не обнаружена. Зато фотографии, которыми она была представлена где бы то ни было (СМИ охотно перепечатывали друг у друга портрет симпатичной брюнетки с оскаловидной улыбкой), как оказалось, принадлежали 22-летней жительнице Калифорнии, которая была отнюдь не в восторге узнать, что фотография, взятая с её аккаунта в Facebook, стала «лицом мёртвой женщины»…
В ходе выяснения подробностей, стало известно, что эта женщина училась вместе с неким Ронайей Туиасосопо (Ronaiah Tuiasosopo), так же, как и Манти Те’о, игроком в американский футбол. Выяснилось также, что Туиасосопо и Те’о неплохо знают друг друга.
Туаисопо, согласно утверждениям его знакомых, и был тем самым человеком, который стоял за созданием вымышленной девушки под именем Леннэй Кекуа. Минимум однажды он уже пытался «развести» кого-то из своих знакомых на роман с виртуальной красоткой, но всё сорвалось после того, как родные потенциальной жертвы заподозрили неладное и начали выяснять, что происходит на самом деле.
Сейчас толком неизвестно, знал ли Те’о, что его разыгрывают, или нет, участвовал ли он в этом «проекте» сознательно или у него действительно возникла «устойчивая эмоциональная связь» с несуществующим человеком.
Но уже сам факт того, что сколько внимания приковал к себе «виртуальный» роман и то, сколько народу в него поверили, делает этот «пранк» практически произведением искусства.
И, если вдуматься, социальные медиа позволяют создавать таких «информационных призраков» как Леннэй Кекуа и поддерживать в них видимость жизни эффективнее любых других информационных сред.
Тут вспоминается вышедшая в 2002 году в Голливуде научно-фантастическая комедия под названием «S1m0ne» («Симона»), повествующая о том, как режиссёр, не успев закончить новый фильм, намертво ссорится с исполнительницей главной роли, и вынужденно начинает экспериментировать с компьютерной программой, позволяющей создавать абсолютно реалистичное изображение человека. Так на свет появляется актриса Симон — красивая, сексапильная, талантливая, делающая всё, что ей скажет режиссёр, без капризов и «косяков». В результате — бурные восторги общественности, два «Оскара», и вопросы, а кто такая эта Симона и откуда она взялась. В результате режиссёру приходится юлить, изворачиваться и использовать все доступные технические средства для того, чтобы доказывать, что его «Симона» — живой человек. Когда ему надоедает, он пытается уничтожить сначала её карьеру (делая скверные фильмы и выставляя её в неприглядном свете в ходе интервью), но это не срабатывает; когда же он просто уничтожает программу, полиция обвиняет его в убийстве. «Симону» приходится воскрешать, и продолжать эту игру ради публики и дальше: виртуальная актриса в ходе интервью обещает пойти в политику…
Комедия откровенно сатирическая, однако все технологии, описанные в ней, мало-помалу становятся реальностью — и реалистические образы человека в кино, сделанные с помощью компьютерной графики и синтезаторов голоса, и голография (пусть и не совсем настоящая). Да, все эти визуальные кунштюки стоят сейчас миллионы долларов, но много ли пройдёт времени, прежде чем сегодняшние супертехнологии станут доступны школьникам младших классов? — лет десять, не больше.
Ну, а сегодняшние социальные медиа позволяют всем желающим создавать своих «Симон» и любые другие мистификации с куда меньшими затратами. В Рунете, например, до сих пор гадают, чьим на самом деле «арт-проектом» является журнал «Екатерина Безымянная. Записки шлюхи», за год взлетевший на вершины популярности.
В 2006 году на Youtube появился видеодневник некоей симпатичной девицы, рассказывавшей на камеру всякие странные истории. Лишь через несколько месяцев после запуска выяснилось, что видеоблог lonelygirl15 придуман и реализован профессионалами. Проект породил массу подражаний и аналогов, но, как говорится, всё, что делалось после, делалось уже после.
Возвращаясь назад, приходится констатировать, что оценка эффективности мистификации, в которой замешан футболист Манти Те’о, зависит от того, был он жертвой или всё-таки участником розыгрыша, привлекшего столько внимания со стороны местных, а теперь и мировых СМИ. Если Те’о, утверждая, что ничего не знал, говорит правду, его история выглядит красноречивой иллюстрацией тому, как легко молодые люди (а наш герой родился в 1991 году) перестают видеть разницу между личным общением и разговорами через Сеть.
Прочитывается здесь и ещё одна проблема.
Пользователи социальных сетей, особенно те, кому меньше 30 лет, привыкли «жить наружу», публикуя в своих профилях — подчас даже вполне публично — такие сведение, раскрывать которые их родителям, например, и в голову бы не пришло.
Следствием этого стало парадоксально некритичное отношение к данным, «источником» (точнее, естественно, проводником) которых стали социальные медиа. Как будто то, что пишется в социальных сетях, является истиной в последней инстанции, а отсутствие чего-либо — причиной для нехороших подозрений. А ведь то, что авторам расследования в Deadspin не удалось «пробить по социальным сетям» Леннэй Кекуа (её аккаунты существовали только в Twitter и в Instagram), стало если не источником, то, как минимум, катализатором подозрений в её несуществовании. С другой же стороны, то, что она вообще оказалась «фейковым» персонажем, эдаким «информационным миражом», фактическим порождением социальных медиа, стало поводом для крупного скандала — дескать, какой сногсшибательный обман! Какой жестокий розыгрыш!
У «житья нараспашку», между тем, есть и другие, ещё менее приятные следствия. Широко известно, например, что всякие надзорные органы (включая налоговиков) регулярно пользуются социальными сетями для поиска интересующих их людей; например, тех, кто уклоняется от уплаты налогов. Или вот пару дней назад в Петербурге прошла новость о том, что военкомат договорился с администрацией Фрунзенского района ловить в социальных сетях уклонистов от армии.
Криминальные элементы тоже часто непрочь воспользоваться преимуществами социальных сетей для поиска потенциальных жертв для рэкета или банального ограбления: чем больше у вас френдов, тем выше вероятность, что однажды в «друзья» постучиться неизвестный недоброжелатель, намерения которого далеки от дружбы.
Наконец, общеизвестно уже, что и отделы кадров коммерческих компаний старательно собирают из открытых источников все доступные данные о потенциальных соискателях с целью составления их личностного портрета, и социальные сети им тут служат отличным подспорьем. Нередки случаи, когда работодатели вообще требуют от подчинённых выдавать им пароли от их учётных записей в социальных сетях, чтобы не утекло какой-нибудь важной или компрометирующей информации.
Во что это всё может вылиться, в конечном счёте? Мы уже давно живём в эпоху всеобщей информационной прозрачности (ещё десять с лишним лет назад по этому поводу в издание El Pais вышла статья под характерным названием «Тотальная порнография», посвящённая данной теме). Обычаи со временем могут становиться законами, мода — неизбежной необходимостью. И слишком легко сегодня представить себе, как через десять лет отсутствие у того или иного человека активно обновляемого аккаунта в социальных сетях (или том, что придёт им на смену) становится причиной предполагать, что либо самого человека просто не существует, либо что он занимается какими-нибудь тёмными делишками, либо что он асоциал («Сосед наш неуч, сумасбродит»). Сейчас это может показаться домыслами, конечно. Но, опять же, двадцать лет назад никто бы и не подумал ходить по улице, показывая каждому встречному свои фотоальбомы и изливая душу — всю как есть, без остатка. А для сегодняшних социальных сетей это норма. Что может помешать норме стать нормативом?
Сейчас в обществе до сих пор довольно много людей, уклоняющихся от использования социальных сетей — в Рунете в прошлом году их насчитали целых 18% от общего числа пользователей интернета. Может ли в недалёком будущем их, условно говоря, скрытность стать причиной для проблем с трудоустройством? — Вполне. А должно ли? — Ни в коем случае.
Хотелось бы верить, что и сама по себе мода «жить наружу» рано или поздно схлынет, и эпоха «стеклянных стен», где все члены общества будут «иметь право знать друг о друге всё», так и останется реалией из романа Замятина. А не из насущной действительности.