Всякий раз, бывая в Санкт-Петербурге, стараюсь заглянуть в Русский музей, а в Русском музее — посидеть минут десять–пятнадцать перед картиной Репина «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года». Завораживающее зрелище. И очень поучительное для литератора. Шестьдесят человек размещены так, что нет ни суеты, ни тесноты, ни хаоса. Напротив, простора и для мысли, и для дела, и для фантазии на полотне изрядно. «Учиться, учиться и учиться», — бормочу я, подмечая ту или иную деталь, прежде ускользавшую от взора. Какая резкость! Телевидение высокой чёткости в действии. И лишь один обер-прокурор Святейшего синода Константин Петрович Победоносцев — не в фокусе. Смазан.
Понимай как знаешь. Может, он в движении. Уходит, откатывается в прошлое. Или же вообще принадлежит какому-то потустороннему миру. Не исключаю, что он просто не нравился Репину. Поле для догадок широко, поскольку Константин Петрович — натура сложная, сродни Достоевскому (кстати, они были приятелями). Бердяев считал, что Победоносцев и Ленин — два сапога пара, один правый, другой левый, оба не питают иллюзий насчёт природы человека. Флоровский прямо писал: «Есть что-то призрачное и загадочное во всём духовном образе Победоносцева». В общем, фигура уровня кардинала Ришелье, а то и покрупнее. И Репин сумел выделить Победоносцева именно тем, что сделал его облик размытым. Гений…
Но всё-таки в двадцатом веке предпочитали чёткость. И художники, и писатели, и фотографы. Особенно те, кто был поближе ко Двору. Так сказать, официальные. С членским билетом в кармане. Или с двумя, партийным и творческого союза. Ценились ясность и прозрачность. Самоучители того времени внушали: нерезкий снимок испорчен безнадёжно. Оптимально для съёмки, художественной ли, документальной — выставлять диафрагму 5,6 или 8. С выдержкой не длиннее одной сотой секунды для объективов с фокусным расстоянием в сто миллиметров. На объективах же отображалась красная точка: используя её, можно было добиться максимальной глубины резкости, в сегодняшней терминологии — ГРИП.
Действительно, смотришь на фотографии эпохи построения социализма и видишь многое. В деталях. Стоит лишь приглядеться.
И при решении той или иной проблемы тоже старались её, проблему, представить максимально отчётливо. На всю глубину. Нужно создавать авиацию? Значит, следует построить школы, университеты, технические училища, заводы, общежития. Для строительства нужна дешёвая рабсила; её даст деревня. Чтобы рабсила трудилась максимально продуктивно, нужны поликлиники, стационары, санатории, ясли, детские сады, продлёнка в школе. Клуб построить, дом культуры, театр, оперу, филармонию: чтобы культурно работать, нужно культурно отдыхать. Рабочие столовые с доступными ценами. И так далее — проекты занимали немало шкафов.
Гладко бывает только в проектах. Действительность вносила поправки, порой существенные, и с открытием детских садиков и домов культуры частенько опаздывали по сравнению с расчётной датой. Но по крайней мере никто не сомневался в их необходимости, и не сколько из-за абстрактного человеколюбия, сколько из трезвого расчёта: обученный работник пусть стоит у станка, а не умирает от туберкулёза или тетёшкается с младенцем. Выгоднее недельку–другую полечить, чем заново обучать.
Но сегодня начинающий фотограф прежде всего интересуется, как получить эффект «боке». Попросту — размытость. Чтобы на снимке был резким только один предмет, а остальное — затуманено. Это сегодня модно. Ну, модно и модно. Иногда интересно получается, иногда — не очень. Но желание побороть глубину резкости и подпустить тумана из области фотоискусства распространяется на все остальные области. Ясно и чётко ставится лишь одна задача, остальное обволакивается туманом. Порой естественным, чаще же искусственным. Во всех областях деятельности.
Взять, к примеру, здравоохранение. Если глубина резкости значительна, то пейзаж печален. Учат студентов плохо, поликлиники держатся на пенсионерах, молодёжь предпочитает частный сектор или вовсе немедицинское поприще, оборудование используется неэффективно, больные недовольны, врачи недовольны ещё больше, между врачом и главным врачом пропасть шире, нежели между лейтенантом и генерал-лейтенантом, учреждения закрываются, чтобы получить больничный, человеку с гриппом или вывихом стопы нужно ехать за пятьдесят километров по бездорожью, да и на чём ехать-то? В общем, проблемы. Применили боке, и определилась плоскость «О» — оборудование. На оборудование и направили все усилия. Купили томографы и прочую аппаратуру, а счастья нет.
Надо бы учить людей работать с новинками техники, но ведь выучишь, а он возьмёт и уйдёт на платные услуги. Вместе с томографом, купленным на бюджетные деньги. Как это получается, непонятно, но получается сплошь и рядом. Да и пункт «П»: пациент тоже не рад. Положим, узнал он с помощью новейшей техники, что болен, а лечить болезнь умеют далеко. В Израиле. Или в Германии. Но денег нет. Какой форум ни открой, в какую газету ни загляни (да что в газету — в собственный почтовый ящик), отовсюду призывы о помощи: «Срочно нужны деньги для лечения в Германии» — и указаны адреса, куда эти деньги переводить. Положим, часть призывов — обман, но есть ведь и настоящие больные. Что делать?
При наличии врождённой сострадательности посылают по мере сил, но на пятой или десятой просьбе силы обыкновенно истощаются, и человек остаётся с бедой, своей и чужой, один на один. Ну да, есть повод сказать в очередной раз, что народ, не кормящий своих врачей, кормит чужих, что покуда здравоохранение накрепко застряло в пункте «Ж», мало проку вкладываться в пункты «О» или «П». Но кому от таких высказываний легче?
Или другой пример, тоже из повседневной жизни. Узнаём вдруг, что чиновник такой-то совершил неправомерные действия, в результате чего нанёс казне ущерб на десять миллиардов то ли рублей, то ли евро. Видим лицо чиновника. Остальное в тумане. Боке. Начальники всегда ни при чём: они не казнокрады, они доверчивы. А потом и главный виновник торжества тает в тумане. Да и убыток оказывается не убытком, а так… ошибкой расчёта.
Отсутствие глубины мышления ведёт к решениям простым, одноходовым. На уровне четвёртого шахматного разряда. Против неискушённых новичков работает. Но если игрок по ту сторону доски достиг уровня первого разряда, шансов на ничью нет. О победе и не помышляй.
Однако любителей боке по ту сторону доски ничуть не меньше, чем по эту. Равновесие сохраняется. Что даёт и отсрочку, и надежды, и время на возвращение глубины резкости.