13 января — день в истории российской прессы особенный.
Судите сами: 13.01.1703 вышел первый печатный номер газеты «Ведомости», учреждённой указом Петра I, которую сам Великий Государь Царь и Великий Князь Пётр Алексеевич до конца жизни называл «любезнейшим органом». В общем титуле издания значилось: «Ведомости о военных и иных делах, достойных знаний и памяти, случившихся в Московском государстве и во иных окрестных странах».
13 января 1728 года, ровно через 25 лет после первых «Ведомостей», выходит первый номер «Санкт-Петербургских ведомостей». После смерти Петра I, активно занимавшегося «раскруткой» своего детища (а он, между прочим, лично писал статьи, участвовал в отборе и подготовке материалов, редактуре и продвижении «любезнейшего органа» — издал распоряжение «безденежно» передавать часть тиража в трактиры, а первых читателей газеты угощать чаем за счёт заведения), газету передали Академии наук, которая издавала её под этим названием до 1914 года.
13 января 1830 года вышел в свет под редакцией А. А. Дельвига первый номер «Литературной газеты», учреждённой им, П. А. Вяземским, А. С. Пушкиным и группой столичных литераторов.
…Хотел написать об удивительных событиях и фактах, которыми «под завязку» наполнена история первых отечественных газет, да вот после информации о начале в этом году ежедневного мониторинга блогосферы и соцсетей со стороны ФСО настрой слетел — и захотелось поговорить совсем о другом. А тут ещё одна дата подвернулась, и тоже 13-е…
13 января 1953 года «Правда» и «Известия» опубликовали правительственное сообщение «о раскрытии заговора кремлёвских врачей»… В общем, разговор пойдёт вот о чем.
Великия и Малыя и Белыя России Самодержец. Многочисленные реформы Петра Первого невероятным, «нелюдским» масштабом своим потрясли духовенство. На Великого Государя Царя во многих письменных сочинениях священников то и дело стал навешиваться ярлык Антихриста, что, ясное дело, не могло не подвигнуть Петра выделить часть своего времени, по словам В. О. Ключевского, «для цензурных и корректурных занятий». Когда такого времени выделять пришлось слишком много, Пётр I попросту запретил что бы то ни было писать в монастырских кельях, где вообще не дозволялось более иметь письменных принадлежностей. Монахам было разрешено брать в руки перо лишь на краткое время днём и… под присмотром.
Всё, что печаталось в «Ведомостях», Пётр Первый тщательно контролировал с самого начала издания газеты. Беспрепятственно публиковались тексты о том, что царь «завоеванныя шведцкия алтилерия многое число привёз, которую взял в Мариенбурге и Слюсенбурге» и «на Москве вновь ныне пушек медных, гаубиц и мортиров вылито 400… А меди ныне на пушечном дворе, которая приготовлена к новому литью, 40 000 пудов». Статьи, содержание которых, по мнению самодержца, могло нанести ущерб России и успеху его реформ, немедленно и не без «оргвыводов» отвергались. В архивах хранятся экземпляры газеты с собственноручными цензурными пометками Петра: «Сей статьи в народ не пускать».
«Рассуждения об обязанностях журналистов…» Возобновившееся под эгидой Академии наук издание «Санкт-Петербургских ведомостей» с 1748 года происходило под «главным смотрением» Михаила Ломоносова. В инструкции, полученной от Академии, главному редактору строго указывалось: «В писании от всякого умствования и предосудительных экспрессий удерживаться; особливо что к предосуждению России или её союзников касается, в Ведомости не вносить».
Сам Михаил Васильевич подошёл к делу чрезвычайно обстоятельно. В числе написанных им трактатов, есть и такой – «Рассуждения об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений предназначенное для поддержания свободы философии».
Текст, датированный 1755 годом, звучит на удивление свежо и актуально: «Всем известно, сколь значительны и быстры были успехи наук, достигнутые нами с тех пор, как сброшено ярмо рабства и его сменила свобода философии. Но нельзя не знать и того, что злоупотребление этой свободой причинило очень неприятные беды, количество которых было бы не так велико, если бы большинство пишущих не превращало писание своих сочинений в ремесло и оружие для заработка средств к жизни, вместо того чтобы поставить себе целью строгое и правильное разыскание истины».
«И так надлежит приказать наикрепчайшим образом…» Время редакторских трудов Ломоносова предшествовало периоду правления Императрицы и Самодержицы Всероссийской Екатерины II Великой… Именно ей наше отечество «обязано» одним из самых мрачных периодов разгула цензуры, которая, во-первых, вышла за политические границы государства Российского, а во-вторых, распространила сферу контроля, помимо печатных изданий, на театр.
В 1796 году Екатерина II издала указ, официально учреждавший в России институт цензуры и целый ряд новых профессий цензоров: политических, военных, светских, духовных и… цензоров еврейских книг. В указе значилось: «Никакие книги, сочиняемые или переводимые в государстве нашем, не могут быть издаваемы в какой бы то ни было типографии без осмотра от одной из цензур, учреждаемых в столицах наших, и одобрения…» Никакая печатная продукция не могла быть ввезена из-за рубежа без прохождения цензурной проверки. Политическая цензура совместно с дипкорпусом осуществляла тайные операции за рубежом, направленные на недопущение там издания или печатания в иностранных типографиях книг и газет, содержащих материалы о судьбе Петра III, дворцовых интригах российского двора и жизнеописания ключевых чиновных фигур.
Вот фрагмент письма императрицы генерал-прокурору Сената А. Н. Глебову: «Слышно, что в Академии наук продают такие книги, которые против доброго нрава, нас самих и российской нации, которые во всем свете запрещены, как, например, Эмиль Руссо, Мемории Петра III, Писмы жидовские и много других подобных. А у вольных здешнего и московского городов книгопродавцев думать надобно, что ещё более есть таких книг, которые служат к преобращению нравов, по той причине, что оные лавки ни под чьим ведомством не состоят. И так надлежит приказать наикрепчайшим образом…» — ну и так далее… Обратите внимание на отдельное упоминание тех, что «ни под чьим ведомством не состоят». Ничего не напоминает?
«Чтение без надлежащего выбора…» Да, именно так было записано в одной из характеристик юного Дельвига-лицеиста. Надзиратель Пилецкий писал, что его подопечного «попортило чтение разных русских книг без надлежащего выбора». И, прямо скажем, учредить в 1830 году «Литературную газету» Антону Дельвигу сильно помогла его служба по Министерству внутренних дел. Он, Пушкин и князь Вяземский стали издавать газету, которая сразу стала невероятно популярной. Её штудировали и читатели и цензоры, причём последние обращали особое внимание на материалы, в которых можно было усмотреть критику или просто неприязненное отношение к режиму. Острота литературных баталий, что разгорались на страницах «Литературной газеты» и порождали массу «непонятых гениев отечества», лишь добавляла число доносов в полицию и цензуру. В конце концов за дело взялся сам начальник III отделения Его императорского величества канцелярии граф А. Х. Бенкендорф. Он обвинил Дельвига в публикации недозволенных материалов, пригрозил всей редколлегии ссылкой в Сибирь, а «Литературную газету» закрыл. В первом составе редакции она не просуществовала и года… Преемник Дельвига на посту главреда О. М. Сомов тщательно придерживался требований цензуры, однако его материалы, выражаясь современным языком, не были востребованы рынком; продажи упали, и в 1831 году газета закрылась.
На иных ветрах… Наметившаяся несколько лет назад тенденция прекращения выхода печатных СМИ на бумаге и «реинкарнации» их в форме интернет-изданий не ослабевает.
И, кстати говоря, сегодня это явление уже не называют «культурной катастрофой», как охарактеризовали его редакторы шведской газеты Post-och Inrikes Tidningar, когда несколько лет назад было принято решение о прекращении выхода газеты на бумаге (это, кстати, самая старая газета из существующих в мире: она была учреждена шведской королевой Кристиной ещё в 1645 году). Что характерно: Всемирная газетная ассоциация сохранила за Post-och Inrikes Tidningar первую позицию в рейтинге самых старых газет с такой мотивировкой: «Газета, выходящая онлайн, – все ещё газета».
Параллельно с миграцией в Сеть газет продолжает расти число «индивидуальных СМИ» — блогов и персональных страниц в социальных сетях, которые демонстрируют невероятную динамику в части цитирования своих материалов, что объективно свидетельствует о появлении совершенно новой действующей силы в информпространстве.
Эксперты отмечают активный рост числа профессиональных блогеров, чьи журналы по качеству содержания и охвату аудитории соперничают с обычными интернет-изданиями. Да и в самой блогосфере и соцсетях становится все более людно. Недавнее социологическое исследование ВЦИОМ показало, что в России социальные сети по сравнению с другими странами пользуются аномально высокой популярностью. Данные ComScore: «Российские интернет-пользователи проводят в соцсетях 12,8 часа в месяц, что является самым высоким показателем в мире, а пользуется соцсетями 99,7% суточной аудитории Рунета. Таким образом, россияне тратят в социальных сетях в среднем 12,8 часа из 22,4 проведённых в целом в Интернете — соцсети занимают более половины времени в Сети».
Итак. Сетевые СМИ, к какой бы из ныне существующих категорий они ни относились, уже обрели тот уровень влияния на процессы в общественном сознании, при котором появление тех или иных механизмов государственного контроля и цензуры в Сети — вопрос лишь времени. И оно, похоже, настало.