Кто-то таскает книги из платной библиотеки, чтобы показать несовершенство системы авторских прав. Кто-то публикует утекшую из корпораций и государственных машин секретную информацию, надеясь добиться справедливости. А итальянец Томассо Дебенедетти убивает знаменитостей. И цели у него тоже благородные: так он пытается показать, что журналисты обленились донельзя, и надо бы быть внимательней и осторожней.
На счету Дебенедетти (Tomasso De Benedetti, как он сам себя называет) уже несколько человек, известных всему миру. Он «ушёл» из жизни Михаила Горбачёва и Хосни Мубарака, приговорил Фиделя Кастро, отправил на встречу с Создателем Папу Бенедикта XVI. А совсем недавно устроил аварию, в которой погибла Джоан Роулинг. Виртуальную аварию, как вы наверняка уже догадались. Томассо охотится на своих жертв не с винтовкой, слава богу, а только с клавиатурой. Он мастерски водит публику за нос, заставляя хотя бы на час, хоть на несколько минут поверить в то, что описанное им событие произошло на самом деле. И смакует результаты, в которых видит большой практический смысл.
Его любимое поле для операций — Twitter. Дебенедетти заводит «официальный» аккаунт на имя какого-либо известного, заслуживающего доверия человека — скажем, писателя Джона ле Карре, автора популярных шпионских романов — и некоторое время ведёт себя так, как полагается его персонажу. Аккаунт обрастает последователями и в какой-то момент, когда их становится достаточно много, Томассо, устами своего героя, сообщает о том или ином трагическом происшествии. В случае с ле Карре это было известие о гибели Роулинг.
Фишка в том, что если рядовой, мало кому известный твиттерянин сообщит о смерти той же «мамы Гарри Поттера», ему вряд ли кто поверит: доверие к незнакомцам в социальных сетях автоматически низкое. Но человек, обросший профессиональными контактами, имеет шанс на успех. К моменту вброса утки вокруг псевдоофициального аккаунта ле Карре, например, крутились тысячи журналистов — и какая-то часть из них неизбежно должна была на обман повестись. А дальше рождается обычная лавина: стоит пересказать известие знакомым — и вот уже твит мчится, обгоняя скорость света.
Дорогу утке прокладывают несколько факторов. Прежде всего, кажущаяся правдоподобность известия, которое исходит от человека, принадлежащего к журналистскому цеху. Далее, пресса и публика в целом всегда жаждут скорости — и желание первым сообщить сенсацию читателям, друзьям, знакомым, заставляет не особенно церемониться с перепроверкой услышанного. Наконец, у социальных сетей короткая память: автор оригинального сообщения быстро забывается. Про кончину Роулинг сообщили своим знакомым сотни человек, а вершиной той мистификации стало появление утки в теленовостях какого-то южноамериканского канала (по крайней мере так утверждает сам Томассо). Но возьмите наугад любого из пересказчиков, спросите, откуда взялось это известие, и вам вряд ли ответят.
Вообще-то Дебенедетти — серьёзный дядька за сорок, преподающий литературу в одной из школ Рима. До Твиттера он утолял свою страсть через газеты и другие социальные сети, в частности, заводил «официальные» странички знаменитостей на Facebook — и заставлял посетителей поверить, что селебрити X изрекла фразу Y, которую на самом деле никогда не говорила. Однако именно Твиттер стала его любимым инструментом.
Томассо считает, что Twitter превратилась в подобие агентства новостей, но очень дурное агентство, не следящее за качеством производимого контента. И результаты «твит-вброса» обычно так хороши, что опровергать сфабрикованные Дебенедетти сообщения вынуждены официальные лица, либо те самые люди, от имени которых мистификатор вещал. Он, впрочем, не желает, чтобы розыгрыш заходил слишком далеко, поэтому, добившись эффекта, быстро раскрывает обман.
Для Томассо Дебенедетти дутые сенсации — многолетнее хобби, которым он занимается, похоже, больше ради удовольствия, нежели из желания или в надежде изменить мир. Но из его розыгрышей можно извлечь и немало полезного. Начать с того, что Дебенедетти показал: даже грубые PR-манипуляции, за счёт социального рычага, способны оказать заметное влияние на ход событий.
Скажем, Томассо утверждает (и тому есть минимум одно независимое подтверждение), что вброшенное им сообщение о смерти сирийского диктатора Башара аль-Ассада спровоцировало кратковременный скачок цен на нефть в августе прошлого года. В данном случае интересно даже не то, как это было проделано (умышленные манипуляции такого рода могут и за решётку привести), а то, почему это случилось. Возможно, причину следует искать в высокочастотном трейдинге, на который приходится сегодня значительная часть внутридневной биржевой торговли: торговые роботы уже умеют оценивать настроения по социальным сетям, но едва ли они смогут отличить обман.
Опыты Дебенедетти показывают также, что не все социальные сети одинаково легко ведутся на мистификацию. Скажем, на Facebook информационное поле индивида ограничено кругом его знакомых, внешний фон приглушен. А вот на Твиттере каждый юзер открыт всем ветрам — и в этом нет ничего хорошего, когда дело доходит до обмана.
Наконец, Томассо призывает сетян помнить старую как мир истину: к любому известию, пришедшему из третьих рук, следует относиться с хорошей долей недоверия. Анонимным источникам — по умолчанию не верить вообще. Имена и события всегда подвергать сомнению и перепроверке. И не принимать решений, не действовать на основании информации из единственного источника. Сегодня фальшивые «официальные» аккаунты как правило достаточно быстро замораживают, но и сегодня есть промежуток в несколько дней, а то и недель, пока на такой аккаунт обратит внимание администрация соцсети — а за это время мистификатор может успеть многое.
Западная пресса с выводами Томассо в общем соглашается, что неудивительно, ведь многие крупные издания (иногда и не по разу) становились жертвами его мистификаций. Однако есть точка, в которой мнения маэстро лжи и современных СМИ расходятся. Дебенедетти придерживается классических представлений: он на чём свет поносит итальянскую прессу (которая «не проверяет вообще ничего и готова опубликовать любую чушь, если только это совпадает с её политической позицией») и требует от журналистов осторожности, благоразумия, тщательной перепроверки услышанного. Однако, например, Ник Дентон, основавший блог-холдинг Gawker Media (один из самых заметных игроков своего класса; включает в себя Gizmodo, Lifehacker, Gawker и другие веб-ресурсы), отстаивает диаметрально противоположную позицию.
Дентон считает, что пресса имеет право на ошибку, если только может быстро её исправить. И применяет этот принцип на своих сайтах — которые действуют быстро, не теряя время на проверку, а если нужно — так же быстро публикуют опровержение. Результат: здоровый бизнес, оцениваемый в сотни миллионов долларов.
Закончить эту историю хочется примером из собственной практики, показывающим, что судьба сомнительной истории подчас столь же сильно зависит от читателей, сколько от авторов и пересказчиков. Сделайте историю, которая спровоцирует эмоциональный всплеск (как раз то, о чём говорит Дебенедетти: «Твиттер особенно хорош для смерти») — и вопрос правдивости сам собой отойдёт на второй план.
В понедельник в своей колонке на Компьютерре я написал исповедь чёрного хакера и взгляд его глазами на «подвиг» Аарона Шварца (см. «Вор в закона Аарон Шварц»). Вполне ожидаемо последовал взрыв негативных отзывов, но знаете что самое забавное? Ни один из авторов более чем сотни оставленных комментариев не задался вопросом: а правда ли то, о чём он только что прочитал?