На днях Роман Хабаров подробно описал правильную реакцию родителей на насилие, совершенное в отношении ребёнка.(см. «Забижают, престревают, грабють»). И там же поднял интересную, крайне неоднозначную тему кражи сотовых телефонов.
За десять лет мобильной революции мы настолько привыкли к этой вещице, что воспринимаем её как расходный материал: потеряли — ну что ж, украли — да и бог с ним. И совершенно напрасно. Как точно написал Роман, отъём мобильника должен расцениваться как грабёж, со всеми вытекающими последствиями (уголовное дело, розыскные мероприятия, и пр.). И в отличие от России, в развитых странах проблеме уделяют самое пристальное внимание. Лучшее доказательство чему — события, происходящие сейчас в США, где крупнейшие операторы под давлением законодателей, правоохранительных органов и регуляторов объявили о запуске беспрецедентной для страны антиворовской инициативы.
Кража мобильника — это не просто потеря телефона. Она чревата серьёзными последствиями для бывшего владельца, начиная от очевидной необходимости тратиться на покупку нового аппарата и восстанавливать утерянные данные, до оплаты астрономического счёта за звонки, которые вы не совершали (но которые обязаны оплачивать, пока не сообщили о краже оператору или полиции), и дорогостоящего ремонта повреждённой собственности (дверной замок, стекло автомобиля, а может быть и зубы — и не подумайте, что я шучу).
Всплеск краж мобильных телефонов и прочих устройств, оснащённых функцией сотовой связи (смартфонов, планшеток) — обратная сторона моды на эти чудесные маленькие компьютеры: в текущем году по миру одних только смартфонов будет продано вдвое больше, чем персоналок. Стоит ли удивляться, что в Соединённых Штатах, например, мобильная электроника уже стала самым похищаемым видом собственности, и даже деньги не крадут так часто?
В Нью-Йорке почти каждое второе ограбление сегодня имеет целью или включает в список вещей сотовый телефон. И по мере того, как в карманах американских обывателей растёт процент дорогих устройств, на десятки процентов только за последние несколько лет выросло число инцидентов, ими вызванных.
Вполне ожидаемо и особенно остро проблема стоит в крупных городах. Но что страшно и неожиданно (и характерно отнюдь не только для США, но и Австралии, Канады, стран Европы), такие ограбления как правило сопровождаются физическим насилием, применением оружия, увечьями и даже смертью. В Соединённых Штатах ситуация сложилась настолько тяжёлая, что Федеральное агентство по связи (FCC) называет её не иначе как «свирепствующей эпидемией». Законодатели периодически давят на операторов, требуя принять хоть какие-то меры. А руководитель одного из крупнейших полицейских управлений страны, Кэти Ланьер, обращаясь пару недель назад к сотовым операторам, прямо заявила с трибуны: вам должно быть стыдно!
Стыдно — потому что способ противодействия кражам придуман давно. Каждое устройство, умеющее работать в сотовых сетях, наделено уникальным номером: IMEI для GSM-продуктов, MEID для CDMA-аппаратов. Номер высечен под аккумуляторной батареей, но его можно узнать также из техпаспорта и системных настроек (наберите *#06#). Украли телефон? Сообщите IMEI оператору. Зная его, оператор сможет (если пожелает) отказать в обслуживании клиенту, который попытается подключить краденое устройство. И многие сотовые провайдеры, как в США, так и в других странах, такую услугу предоставляют. К сожалению, как правило, у каждой компании своя база данных, так что если не удалось подключить телефон к одной сети, вор или покупатель ворованного может попробовать счастья в другой. Делиться же друг с другом контактами у телекомов, понятное дело, желания нет.
Ни просьбы законодателей, ни давление регулятора сломить упрямство операторов не могли. И только после вмешательства полиции, когда дело запахло национальным скандалом, бизнес пошёл на уступки. Вчера четыре крупнейших сотовых оператора США объявили о намерении создать единую базу данных с номерами краденых мобильных устройств. AT&T, Sprint, Verizon Wireless и T-Mobile USA, охватывающие суммарно 90% пользователей сотовой связи страны, за год обязуются построить систему автоматической идентификации и блокировки краденых телефонов, смартфонов и планшеток, вне зависимости от того, к какой сети они были подключены до кражи и в каком районе это произошло.
Таким образом Америка надеется подрубить на корню рынок краденых мобильных устройств. Сегодня в Штатах (да и только ли там?) сбыть ворованный телефон легче лёгкого: его примут скупщики и ломбарды, можно сдать на реализацию мелким магазинчикам, в крайнем случае самому продать через Сеть. Все каналы сбыта не перекрыть в любом случае. Но максимально затруднив подключение «левого» мобильника, можно надеяться обрушить цены на чёрном рынке: никто не даст за ворованный Айфон и половины официальной цены, если его невозможно будет нормально использовать.
Так что операторы взялись за реализацию плана с поистине американским усердием и размахом. Через год система заработает, через два года к ней, как ожидается, подключатся мелкие региональные игроки, в дальнейшем она станет основой для аналогичной международной системы — после чего потеряет смысл и переправка краденых телефонов за границу.
Впрочем на этом оптимистичная часть истории кончается и нужно оглянуться и внести несколько неприятных уточнений. Прежде всего, хоть американцы искренне считают себя первопроходцами, идея общенациональных IMEI-баз, как и первенство её реализации принадлежит не им. С 2002 года такие системы развернули у себя Австралия, Англия, Германия, Франция. Больше того, силами GSM Association давно заложен фундамент для единого международного списка краденых устройств (IMEI Database). Однако проблемы воровства это не решило и операторы по-прежнему не рвутся помогать друг другу. Почему?
Во-первых, GSM — не единственный популярный стандарт сотовой связи, есть ещё вариации CDMA, намечается LTE, и у каждого своя система нумерации. В результате, к примеру, американская база будет учитывать GSM и (со временем) LTE, но не CDMA. Во-вторых, современные мобильные устройства даже без функции сотовой связи сохраняют некоторую привлекательную функциональность (благодаря приложениям), да и разговаривать с их помощью тоже можно, подключившись через Wi-Fi.
В-третьих, есть масса мелких, но важных технических и правовых нюансов, трактовка которых меняется даже от оператора к оператору, не говоря о международном уровне: как долго телефон должен находиться в «чёрном списке», как сможет возобновить его обслуживание владелец в случае возвращения аппарата, и пр. Прибавьте сюда оплату разработки и сопровождения «чёрного списка» из кармана самих операторов — и вы поймёте, почему, например, канадские телекомы не горят желанием разделить участь американских коллег.
Но как же интересы общества, спросите вы? Разве искоренение одного из самых массовых видов преступлений не является достаточным аргументом само по себе? Вот тут-то и кроется самая интересная деталь. Как показала практика, ведение национального «чёрного списка» для мобильных устройств не всегда приводит к ожидаемому эффекту.
Скажем, Англия, операторы которой связаны единой IMEI-базой уже десять лет, гордится уменьшением числа «мобильных» инцидентов за этот период. Сегодня там каждый месяц крадут 8 тысяч телефонов, что немного меньше, чем в начале нулевых. Однако если учесть, что общее количество мобильников на руках у населения за тот же срок выросло в разы, результат впечатляющий. Но вот Австралия, где единая IMEI-база существует те же десять лет, страдает от телефонных грабителей даже сильнее чем десятилетие назад. Сегодня у австралийцев крадут телефон каждые несколько минут, в пять раз чаще, нежели до запуска «чёрного списка».
Впрочем США, Европа, Австралия заслуживают тёплых слов уже хотя бы за то, что работают над решением. А что Россия? С точки зрения Запада, мы находимся в одном ряду с Китаем: нашим операторам и правоохранительным органам, якобы, так же нет дела до ворованных телефонов. Картинка эта как минимум неточная, потому что заявления о краже телефона полиция принимает, хоть истории успешного возврата, кажется, можно пересчитать по пальцам. Но что делают и делают ли что-то в таких случаях российские операторы?
Попытка найти хоть какую-то информацию по фразе «украли телефон» на сайтах Билайн, МТС, Мегафон дала 0 (ноль) результатов.