Российские ИТ в новом геополитическом пейзаже

Мир за последние пятнадцать месяцев изменился поразительно сильно. Мишурный флёр «нового мышления», пустопорожней болтовни о всяких там «правах человека», выброшен в мусорную корзину. Вот, скажем, какие слова одного из республиканских претендентов на кресло в Овальном кабинете, сенатора от Южной Каролины Линдси Грэма, приводит «Голос Америки» – «Я не вижу пути вперед без оказания давления на Путина, к сожалению, россияне тоже почувствуют последствия».

То есть, для того, чтобы одни политики могли оказывать давление на политиков других, страдать должно население. Которое, надо сказать, и так живет не слишком хорошо… То, что пишет германская Deutsche Welle – «За чертой бедности: как живет каждый шестой житель России» – до тошнотворности хорошо соотносится с тем, что приходится ежедневно наблюдать невооруженным глазом. И вот давление на власть пройдется именно по этим людям, сделав их жизнь еще мрачнее – а ведь многолетние санкции против КНДР ну никак не влияют на уклад жизни ее вождей и проводимую ими политику.

Так что – крайности сходятся. Да так, что вспоминаются строчки поэта начала прошлого века «Eдиницa! Кому она нужна? ! Голос единицы тоньше писка. Кто ее услышит? – Разве жена! И то если не на базаре, …». Человек превращается в мельчайшую монетку, кого легко разменивают в играх государств. (Теологические откровения местных правоохранителей поражают не меньше, чем изыски отставных президентов США…) И пристойную жизнь можно обеспечить, лишь введя свою экономическую жизнь в гармонию со складывающимся геополитическим пейзажем. И какой же может быть эта самая новая экономическая жизнь?

Ну, прежде всего отметим, что в желаниях уважаемого сенатора Линдси Грэма заставить русских пострадать несколько больше пламенного энтузиазма, нежели возможностей. Вот что пишет британская The Guardian – China and Russia: the world’s new superpower axis?. То бишь – «Китай и Россия: мировая новая ось сверхдержав?» А уж англичане, отобравшие мировое первенство у голландцев в конце семнадцатого века, весь век восемнадцатый отстаивавшие его от французов, наслаждавшиеся властью над морями в веке девятнадцатом и уступившие пальму первенства США в 1941 году, с подписанием Атлантической хартии толк в таких делах знают.

И экономические реалии, хозяйственные отношения между Россией и Китаем, они умеют описывать кратко и точно – «they enjoy a burgeoning trade relationship in which, in essence, hydrocarbons are swapped for cheap consumer goods». Отношения эти довольно примитивны, «обмен углеводородов на дешевые потребительские товары». Денег – таких астрономических, как стоит Apple – столь простая торговля не принесет. Но – у нее есть очень сильное преимущество. Устойчивость. Такие простые отношения – надолго.

Какие бы успехи не делала альтернативная энергетика, углеводороды в обозримом будущем останутся главным энергоносителем. А в перспективе более дальней окажутся важнейшим сырьем для химической промышленности. И хоть рабочая сила в КНР дорожает, их товары очень долго – за счет сначала крупного машинного производства, а потом и роботизации – будут более дешевыми, чем производимые где либо еще. Из этого вытекает первое направление эффективного применения ИТ.

Так рос товарооборот между Китаем и Россией…
Так рос товарооборот между Китаем и Россией…

Это – обслуживание такого товарообмена. Который – на многие годы, скорее десятилетия. Экспорт углеводородов монополизирован, пирог поделен и в обслуживании… А вот торговля более разнообразна, и в ней можно заработать. Доставив китайский товар российскому потребителю с меньшими издержками, можно как помочь нашим гражданам – государство о них заботится, но больше на словах… – так и за счет больших объемов сделать приличные деньги.

И вот тут-то есть реальное место отечественному деловому софту. Истинное преимущество которого в том, что он весьма живо адаптируется к переменам нашего, до крайности подвижного и изменчивого, законодательства. Дешево производя большие количества бумажек, выполненных в строгом соответствии с последними законами и подзаконными актами, можно в некоторой степени снизить трансакционные издержки. Кончено, лучше бы законодательство само упрощало бы и удешевляло документооборот – но за этим на сайт любителей ненаучной фантастики…

Следующее реальное место для отечественных ИТ – оборонная отрасль. Оружие – практически единственный высокотехнологический российский продукт, который мы можем поставлять соседям по БРИКС. Но роль таких поставок может быть крайне высока. Скажем, английские журналисты считают, что поставки Поднебесной современных зенитных ракет С-400 выводят военно-техническое сотрудничество между нашими странами на качественно новый уровень.

И, похоже, они правы. Размещение зенитных комплексов российского производства с дальностью огня до четырехсот верст, способных работать как по высотным, так и по сверхнизким целям, на тех искусственных островах, «непотопляемых авианосцах», которые Китай интенсивно возводит в спорных акваториях Южных морей, может перекроить стратегический баланс сил в регионе. Свести к минимуму ударный потенциал авианосных ударных групп США, позволить взять под контроль природные ресурсы, лежащие под океанским дном, да обеспечить контроль над крайне интенсивным судоходством в регионе.

Но все это – выгоды для государств. Те же, кто пойдет работать в оборонку, обречены получать одну лишь зарплату (ну, и премии, когда звезды удачно станут…). Причем их специфическая специализация – аэродинамиков, баллистиков, двигателистов, электронщиков по устойчивым к спецвоздействиям схемам – нужна лишь одному работодателю. А приличный специалист по широко распространенному 1-С работать за 50 тыр/месяц даже в губернском городе в режиме 8х5 не станет, он обычно обговаривает у основного работодателя вольный режим, и находит еще пару-тройку подработок, что благотворно сказывается на семейном бюджете. То есть – оборонка кусок верный, но не слишком жирный.

Отдельный раздел журналисты The Guardian отвели такому направлению китайско-российского сотрудничества, как Cyber security. Формально он также относится к ИТ-бизнесу, но в том виде, в котором о нем говорят англичане, кибербезопасность – это ИТ-бизнес наоборот. Закручивание гаек в киберпространстве, взятие национальных секторов интернета под все больший и больший контроль. Безусловно, кто-то в ИТ-бизнесе на этом заработает – одному разорявшемуся местному заводу несколько лет назад выдавали господряд на несколько сот тысяч пар наручников – но в целом ограничение информационных свобод любому ИТ-рынку вредно, отечественный не исключение…

Ну и в конце – фантастика. Наверное научная, но крайне трудно реализуемая. В ИТ нынче модно – ну, публично по меньшей мере – говорить об импортозамещении. Что довольно странно – работа на рынок в 145 млн. потребителей в век глобализованных ИТ рентабельной быть не может (по меньшей мере – в условиях рыночных свобод). Но вот китайский рынок, да рынок индийский – там 2,5 миллиарда потребителей. Влезть на них – достойнейшая сверхзадача. Но куда более трудная, чем долететь до Луны. Индия-то сама экспортирует услуги программирования в астрономических объемах.

Китай… Да, китайский рынок необъятен, но многие ли люди в России представляют его? Многие ли у нас знают хотя бы литературный мандаринский, не говоря уже о региональных диалектах. А язык страны, на чьем рынке намерен работать, простейшая из вещей, которые нужно знать… Да и сами китайцы делают крайне солидные успехи в ИТ-области. Тем не менее Том Блэкуэлл (Тom Blackwell), CEO консалтинговой фирмы EM, говорит, что отечественные предприниматели начали заказывать ему исследования китайского рынка. Если среди них есть представители ИТ-бизнеса, то это было бы в высшей степени отрадно…

Что будем искать? Например,ChatGPT

Мы в социальных сетях