Литература жанра фэнтези поразительно широко распространена ныне. Зайдя в любой из пары сохранившихся в губернском городе книжных магазинов – с 90-х по 2014 год произошло уменьшение числа книжных магазинов с 8,5 тыс до 1,5 тыс. – видишь, что издательской серии, а то и одному плодовитому автору, отведено места куда больше, нежели всей физике, химии, биологии да царице наук математике, вместе взятым. И мало кто задумывается о том, что в эволюции этого жанра немалую роль сыграла цензура. Цензура просвещенного века Пара и Электричества…
Британия тогда правила морями. А Британией правила суровых нравов The Widow at Windsor, воспетая Киплингом королева Виктория. Ей служила выкованная в частных школах, с помощью розги и всяческих извращений, элита. Но то, что творилось по ночам в дортуарах, было скрыто и недоступно взорам широкой публики, видевшей лишь парадно-ханжеский фасад. И строгости распространялись даже на литературу, откуда были изгнаны не только вольности елизаветинской эпохи, но и всяческие упоминания на воспетые Рабле стороны жизни человека.
Но человек – а особенно человек творческий – весьма изобретателен и изворотлив. Нельзя рисовать малоодетых барышень – вывернемся… Пририсуем этим самым барышням прозрачненькие стрекозиные крылышки и обзовем их fairy – а на изображения волшебных существ и всякой там нечисти-нежити запрета-то нет. Причем порой искусство такого рода воспаряло до недостижимых высот – ну, как на гравюрах Обри Бердслея, вдохновлявшегося текстами сэра Томаса Мэлори. Но это – вершины. А массовой продукции иллюстраторов нужны были массовые тексты. Которые вскоре и появились во множестве…
Став, кстати, очень коммерчески успешным ответвлением книгоиздательства. Побочный, но очень поучительный эффект… То есть, как не загоняй вглубь, как не вытесняй из общества базовые инстинкты, они неизбежно выплеснутся наружу, давая возможность тороватым купчинам, пристроив к рвущимся на поверхность ручейкам плотинки и турбинки, извлечь из этого вполне ощутимую выгоду.
А сегодня ханжество вновь цветет пышным цветом. Из всяких там социальных сетей каленым железом изгоняются малейшие намеки на то, что эволюция белковых существ на третьей планете желтого карлика давным-давно выбрала половой способ размножения и половой диморфизм, что люди являются млекопитающими, а под одеждой вообще неодеты… Причем местные законодатели в сокрытии этих секретов Полишинеля идут далеко в кильватере достойных наследников викторианской цивилизации.
Так что – цензура цветет. Изменившись в полном соответствии с эпохой массовых коммуникаций… Это когда-то, в позапрошлом веке, книги издавались на тряпичной бумаге, одевались в добротную кожу, ну, или, в коленкор. Это в ту эпоху Председателем комитета иностранной цензуры служил тайный советник Фёдор Иванович Тютчев… (Впрочем, проводившаяся им в сороковые годы, по личному одобрению государя Николая Павловича работа по созданию позитивного образа России в Европе, привела к тому, что в Крымскую войну Россию «сдали» даже те, кого считали союзниками…)
Но это было раньше. А теперь для руководства цензурой блистательных поэтов, в двенадцать лет переводивших с латыни Горация, не напасешься… Впрочем, и задачи совсем другие. Нет нужды отыскивать обернутые слоями эзопова языка подвохи и подколки – зловредных интеллектуалов, способных распознать их, год от года становится все меньше и меньше. А цензура массового продукта, предназначенного для широких народных масс, ведется на уровне, доступном широким народным массам. Под адекватным руководством…
Ну и еще пара черт нынешнего века. Аутсорсинг и глобализация. Цензура, хоть и обслуживала нужды власти, от века была в англосаксонских странах частной лавочкой – The Worshipful Company of Stationers (Подробнее – «Искать информацию: откуда пошли копирайтные нравы и как они соотносятся со Всеобщей декларацией прав человека»). И теперь цензуру осуществляют сами операторы социальных сетей. Точнее – аутсорсинговые компании, которым это дело отдано на подряд. А поскольку экономика глобализована, то подрядчики эти обитают в Третьем мире.
О работе этих аутсорсеров от цензуры – чей труд формально проходит по ведомству ИТ, но не вызывает ни малейшей симпатии, как впрочем, и государственная деятельность одареннейшего Тютчева, прошлой осенью поведал Wired в статье The Laborers Who Keep Dick Pics and Beheadings Out of Your Facebook Feed. Обитают эти самые душители сетевой свободы в Юго-Восточной Азии. По преимуществу – в Филиппинах (страна, носящая имя развлекавшегося казнями еретиков наихристианнейшего короля, очень подходит для дислоцирования цензоров…).
И насчитывается их поразительно много – аж до ста тысяч человек! Вдвое больше, чем трудится в являющейся важнейшим элементом глобальной инфраструктуры Google, и в четырнадцать раз больше численности персонала служащего всемирной завалинкой «Мировой деревни» Facebook. Вот как забавно жители Третьего мира ухитряются кормиться вокруг достижений научно-технического прогресса, возводя и починяя бобровые плотинки на пути потока информации.
Впрочем, кормежке этой может позавидовать только в высшей степени завистливый человек. Платят специалистам этого профиля долларов от трехсот в месяц. Но – в условиях достаточно низкой стоимости жизни на Филиппинах и на такое можно прокормиться. А успешно сделавшие карьеру цензоры с гордостью говорят о том, достигли оклада в пятьсот долларов в месяц… Но – подчеркивают трудности своего занятия, по восемь часов в день смотреть на всякие там омерзительные непристойности… Это ж как в фильме Феррери «Большая жратва».
Но та же самая информационная технология, которая обрекла филиппинцев на опасный для их ментального здоровья труд, готова придти на помощь их разумам. И пионером здесь выступает Twitter, возлагающий заботу об общественной нравственности посетителей социальных сетей на умеющий распознавать порно искусственный интеллект – об этом рассказывается в статье Twitter’s New AI Recognizes Porn So You Don’t Have To.
Почему этой проблемой озаботился именно Twitter, сервис кратких и динамичных сообщений, понять несложно. Ответ на этот вопрос был дан еще в 1966 году в фантастическом рассказе See No Evil. Переведенном на русский в сборнике написанной учеными научной фантастики «Пиршество демонов», где соседствовал с текстами основоположника кибернетики Норберта Винера и техноевангелиста ядерной эпохи Лео Сциларда. Соседствовал по праву – автор рассказа Джон Робинсон Пирс был среди разработчиков ламп бегущей волны, фотоэлектронных умножителей, применимых и в радарах и микроволновках магнетронов, и стоял у истоков компьютерной музыки.
Так вот, персонажи рассказа изобретали электронного цензора для контроля за прямым телевизионным эфиром. Ну, мол, если декольтированная певичка слишком глубоко нагнется к микрофону, или у кого-то из дам отлетит бретелька… Изобретали именно так, как можно было это сделать в эпоху аналоговых схем и занимавших целые комнаты компьютеров – выставляя на деньги имевшую глупость нанять их телекомпанию, выплачивая щедрые гонорары друзьям и готовясь к бегству в компании с секретаршей в республику Анчурию, где нет выдачи преступников (последнее, кажется, непременный элемент венчурного инвестирования…).
Блестящий инженер Пирс смеялся, но главное выделил – то, что киберцензура будет нужна в первую очередь наиболее динамичным СМИ. В его эпоху таким было телевидение, теперь же – Twitter. Поэтому-то он и приобрел специализирующиеся на работах в области искусственного интеллекта стартапы Madbits и WhetLabs. Чье программное обеспечение позволяет распознавать и маркировать те образы, которые на настоящий момент считаются непристойными…
Те самые нейросети, которые обучились распознавать котиков, нынче будут бороться с порнографией. С какого-то момента быстрее и точнее чем армия из ста тысяч аутсорсинговых цензоров. (Сто тысяч цензоров, помноженных на триста, а то и пятьсот долларов в месяц – это вам не «двадцать старушек – рупь»…) Причем – благодетельно избавляя этих самых цензоров от всяческого вреда их собственной нравственности. Не истинное ли торжество технического прогресса, идущего рука об руку с Добродетелью и Нравственностью!