Есть в стране родимых осин традиционный плач о сырьевой зависимости, а то и о сырьевом проклятии. Во времена высоких – и особенно растущих – цен на сырье, ламентации эти талантливо исполняет оппозиция, удрученная тем, что не имеет возможности собственноручно справедливо делить эти самые сырьевые доходы в интересах общего блага. В период низкой, а хуже того – падающей – сырьевой конъюнктуры, плач на мотив Super flumina Babylonis не менее трогательно звучит из уст представителей власти… И все они говорят об изобилии сырья так, будто это нечто плохое!
Будто бы изобильные древние руды и запасы углеводородов различных сортов неизбежно обрекают население на леность и деградацию, экономику на отсталость, а политическую систему на замкнутость и коррупцию… Только вот есть этим самым воплям нытиков очень интересный контрпример. И зовется он – Австралия. Страна, хоть и поменьше России, но занимающая целый континент. И тоже экспортирующая в большей степени сырье (commodities), чем продукцию обрабатывающих отраслей.
Но, тем не менее, сырьевое проклятие ну никак не мешает Австралии иметь третье место в Индексе экономической свободы образца 2014 года, обгоняя даже Швейцарию. По ВВП на душу населения, оцененным на 2014 год, она, правда Швейцарии чуть уступала – вольнолюбивые швейцары занимали четвертое место с 84733 долларами на душу населения, а компатриоты кенгуру были пятыми, имея на нос 61887 зеленых североамериканских бумажек.
Конец сырьевого суперцикла, правда, вполне прилично пнул экономику Австралии – в Индексе экономической свободы 2016 года они уступили третье и четвертое места Новой Зеландии и Швейцарии соответственно. И ВВП на душу населения у них (по данным МВФ, Всемирный банк тянет со статистикой…) сполз в 2015 году до жалких 51642 долларов США, что обеспечило им седьмое место в мире. Седьмое – но не семьдесят второе же, как у России с доходом 8447 долларов на голову населения. (Хотя и семьдесят второе получше будет, чем сто тридцать третье, на котором оказалась Украина с доходом в $2109, или сто тридцать девятое, на котором пребывает Молдавия с ее европейским выбором и $1740…)
То есть – сравнивая постсоветские судьбы различных союзных республик, мы видим, что наличие сырья и на этом пространстве все же способствует некоей зажиточности, хоть и относительной… Лучше живет австралиец, и большей экономической свободой пользуется, чем граждане сильно гордящегося своими нынешними свободами и достижениями предков Европейского Союза. И совсем этому не мешает довольно специфический состав первоначального населения – в Ботани-бэй британцы, экономя на веревках и гонорарах палачу, ссылали отнюдь не «ботаников», а совсем даже наоборот…
Farewell to Old England forever,
Farewell to my rum-culls as well,
Farewell to well-known Old Bailley
Where I used to cut such a swell.
Singing tooral-i-ooral-i-addity
Singing tooral-i-ooral-i-ay
Singing tooral-i-ooral-i-addity
We’re all bound for Botany Bay
То есть – институты переломили наследственность и нравы бывших каторжников. И сырье, изобилующее в недрах Страны кенгуру, им в этом не помешало, а наоборот помогло. Не породило не горного феодализма, со сверхбогатыми владельцами, и бесправными шахтерами. Не привело к сосредоточению богатств страны в руках класса бюрократии. Может, конечно, дело в том, что у них там Магеллановы облака и Южный крест видны…
Ну да ладно… Остановимся на том, что австралийцы ныне имеют. А имеют они большую и богатую страну, которая имеет в высшей степени уязвимую экосистему. Да-да – уязвимую! Рассказать об этом в немногих строках невозможно. Отошлем лучше читателя к 13 главе книги Джареда Даймонда «Коллапс», прекрасно переведенной на русский, небольшие цитаты из которой и приведем:
«Когда начинаешь задумываться о проблемах окружающей среды Австралии, первое, что приходит на ум — это нехватка воды и пустыни. В действительности австралийские почвы являются источником проблем в еще большей степени, чем водообеспеченность. Австралия — самый неплодородный континент: в среднем его почвы наименее богаты питательными веществами и характеризуются самыми низкими темпами роста растительности и самой низкой урожайностью. Причина заключается в том, что почвы Австралии большей частью настолько стары, что их питательные вещества были вымыты дождями в течение миллиардов лет. Древнейшие сохранившиеся в земной коре породы, чей возраст составляет около четырех миллиардов лет, находятся в горной цепи Мерчисон в Западной Австралии.»
То есть – за счет чего росла австралийская экономика? Да за счет изобилия сырья. Которое очень удобно добывать из древних, разрушенных и выветренных пород. Но это же обуславливает и бедность почв… А Австралия экспортирует и весьма много сельхозпродукции. Что говорит – отвлекаясь от конкретных проблем – что эффективность ее агробизнеса может быть достигнута лишь за счет низкой устойчивости. Предельного использования ресурсов почв, запасов воды… Качнись в ту или иную сторону – и все, экологическая катастрофа.
Про возможные сценарии катастроф – почитайте Даймонда, он их описывает прекрасно. А вот что нужно по канонам теории автоматического регулирования делать с эффективной, но неустойчивой системой? Правильно, прикручивать к ней максимально эффективный и неизбежно крайне сложный регулятор… Регулятор этот в наше время неизбежно будет цифровым. И регулятору этому – также неизбежно, учитывая физические размеры и размерность в функциональном пространстве управляемой системы под названием Австралия – понадобятся потоки информации в размере Больших Данных.
И амбициозный проект создания такого регулятора предпринят в рамках программы OzNome. Имя это, как можно понять, получено контаминацией культового в научном мире проекта расшифровки генома человека, и волшебной страны Oz из сказок Фрэнка Баума. (Кстати, страна Оз получила свое имя из информационных технологий древности – в поисках подходящего слова мистер Баум бросил взгляд на ящик картотеки, маркированный OZ…) Ну а проект OzNome, это амбициозная попытка перевести реальную Австралию, с ее географией, метеорологией, экологией, экономикой в полуволшебный цифровой мир современных ИТ.
Заниматься реализацией проекта будет Commonwealth Scientific and Industrial Research Organisation (CSIRO). Первое, что приходит на ум при виде этой аббревиатуры – интереснейшие астрономические и астрофизические исследования. Особенно в радиодиапазоне, такие как эта работа – Dark ‘noodles’ may lurk in the Milky Way. Но теперь организация научно-промышленных исследований займется и тем, чтобы ввести свою страну в мир Интернета Всего, описав ее потоками больших данных.
Практические работы начнутся с проекта “Oznome Water” – оцифровки данных о водяных ресурсах, ирригационных системах и потребителях воды. Предполагается, что использование моделей большой сложности позволит потребителям воды лучше использовать ограниченные ресурсы. В принципе, ничего сложного в такой задаче не было бы – обычная, хоть и гигантской размерности, задача нелинейного программирования – если бы не маленькое «но»… Дело в том, что экономика Австралии – свободная.
А это значит, что в ней действует множество самостоятельных агентов, каждый со своим интересом. Теоретически они все должны бы иметь некую парето-область общих интересов, ну, например, избегать экологических катастроф. Но вот на практике все не так просто… Всегда, во все времена будет хватать тех, кто живет под девизом Après nous le déluge. Ну, или тех, кто в «дилемме заключенного» выберет своекорыстный вариант. Значит, на оптимизационную задачу будет накладываться задача теоретико-игровая. Может и не в полной мере описываемая игрой с нулевой суммой, но в значительной степени антагонистическая…
И вот в этом-то и самый интерес. Смогут ли умные машины на основе Больших Данных уравновесить интересы людей лучше, чем способны это сделать они сами? А то ведь Даймонд увлекательно рассказывает, как узконосые обезьяны не раз губили – даже на самой убогой технологической базе – обеспечивающие их жизнь экологические системы. Спасет ли BigData австралийцев от этого? Посмотрим…