Когда государства меряются военной мощью, то в первую очередь речь заходит об «активных штыках», основных боевых танках, боевых кораблях «основных классов». А вот всякая мелочь типа транспортных машин, заправщиков, роторных канавокопателей, передвижных дизель-электростанций и плавучих мастерских широким массам «военных аналитиков» оказывается неинтересна. А зря: именно она составляет основную массу вооружённых сил, обеспечивая функционирование их ударной части, подобно тому как масса мягкой стали обеспечивает работу режущей кромки клинка. И вот в этой сфере тоже происходят революционные перемены.
Парадоксально, но самым страшным врагом моряков во все времена являлся огонь. Так было во времена гребного флота: сухое дерево корабельных корпусов, добротно просмолённое к тому же, прекрасно горело — и самым мощным флотским оружием поздней античности и раннего средневековья стал ὑγρός πῦρ, жидкий огонь, изобретённый Каллиником из Баальбека. Применение его Византией наводило ужас на окружающие народы, прозвавшие секретную смесь «греческим огнём»; так флот князя Игоря был сожжён в 941 году…
Во времена парусных флотов Нового времени к прекрасно горящим конструкционным материалам добавился и порох крюйт-камер, что сделало гибель кораблей и судов («купцы» также несли некоторое число орудий для самообороны от пиратов, ну и мелкого пиратства при случае) особенно зрелищной и шумной. Ну а во флотские арсеналы вошли брандеры — начиненные порохом и горючими материалами корабли-смертники (лейтенант Ильин, командуя таким, уничтожил турецкий линейный корабль, обеспечив победу при Чесме) — и раскалённые в печах ядра береговой артиллерии.
Потом корабли стали железными, а затем — стальными. Обзавелись механическими (в смысле — тепловыми) двигателями. А тепло надо вырабатывать. И для этого требуется топливо, которым первоначально служил уголь, имеющий в некоторых случаях очаровательную склонность к самовозгоранию (дайте детям почитать классический рассказ Бориса Житкова «Пожар в море» и вспомните, что и Иван Сергеевич Тургенев написал «Пожар на море»). Ну и грузы — а пароходы смогли перевозить их куда больше — также бывали весьма огнеопасными. Мощнейшим взрывом доядерной эпохи считается взрыв в Галифаксе 6 декабря 1917 года, начавшийся с пожара на французском пароходе SS Mont-Blanc…
Так что в силу этих обстоятельств борьба с пожарной угрозой становилась для кораблестроителей и судоводителей приоритетной, наравне с обеспечением непотопляемости, особенно на боевых кораблях. Её обеспечивали установкой стационарных систем пожаротушения, изоляцией отсеков не только от воды, но и от огня. Академик Крылов в своих «Воспоминаниях» писал про Ютландский бой: «31 мая 1916 года на “Зейдлице” снаряд проник в пороховой погреб, немецкий порох сгорел без взрыва, сгорел так быстро, что из 180 человек, бывших в двух смежных башнях, все сгорели, но корабль остался на воде и дошёл до порта».
После Второй мировой войны пожароопасность боевых кораблей возросла. Эстафету «короля морей» у тяжелобронированных линкоров приняли авианосцы. Гигантские, но «под завязку» набитые горючим, в том числе и авиационным, боеприпасами, работающими под высоким напряжением электронными приборами (мощностью особенно выделяются радиолокационные станции). Классическим военно-морским пожаром стал пожар на авианосце USS Forrestal. (Нет, ну это ж надо — назвать боевой корабль именем министра, который выпрыгнул из окна, испугавшись русских танков…)
29 июля 1967 года авианосец USS Forrestal находился в Тонкинском заливе, на так называемой Yankee Station, готовясь нанести очередной авиаудар по территории Демократической Республики Вьетнам. Но планам Пентагона не суждено было сбыться: скачок напряжения в бортовой сети привёл к тому, что самопроизвольно стартовавшая с истребителя F-4 ракета врезалась в подвесной топливный бак штурмовика A-4… Как говорится, не рой другому яму: в последовавшей суматохе, пожарах и взрывах были убиты 134 моряка, а ещё 161 поучили ранения…
По итогам инцидента американский флот ввёл в состав палубного оборудования тяжёлые бронированные машины, способные сбросить горящий аэроплан за борт, если уж не удаётся его потушить. Но это было давно, почти полвека назад, ещё в индустриальную эпоху; «ответ» технологии на «вызов» пожарной опасности был прост: броня, мотор и ручное управление. Ну а теперь, в информационную эру, на борьбу с пожаром на морях янки намерены привлечь робототехнику. О ранних работах «Компьютерра» уже писала: см. «Именно так выглядит морской робот-пожарный, которого разрабатывают для ВМФ США» и «В DARPA научились тушить огонь звуком и электричеством».
На август 2014 года намечен натурный эксперимент, объектом которого станет списанный десантный корабль USS Shadwell. Этот корабль, строившийся когда-то в рамках ленд-лиза как транспорт британской механизированной артиллерии, в 1944 году вошёл в состав ВМС США, сражался в Лусонской операции, а после капитуляции Японии нёс там оккупационную службу. После исключения из списков флотского резерва в 1976 году корабль-долгожитель перешёл в распоряжение флотской исследовательской лаборатории Naval Research Laboratory: на нем проводились опыты в области борьбы с огнём.
А теперь предстоит небывалый эксперимент. Реальный пожар в реальной корабельной обстановке — бывший USS Shadwell будет находиться в Мобилском заливе, у берегов штата Алабама — впервые станет тушить смешанная команда из людей и роботов. Организует эксперимент подразделение флотской исследовательской лаборатории под, казалось бы, очень далёким от пожарного дела и отдающим какой-то метафизикой названием — «Perception, Metacognition and Cognitive Control Program»…
Но вот именно способность к восприятию и пониманию речи является, по мнению возглавляющего исследования Пола Белло (Paul Bello), критическим элементом робота-пожарного. Робот должен сам находить и ранжировать по степени опасности очаги огня, монтировать магистрали пожаротушения и направлять струю воды или пены туда, куда нужно. И робот должен слушаться команд от работающего рука об руку с ним живого пожарного (во всяком случае — пока). И понимать эти команды нужно безошибочно.
Если вас не поняла Siri в смартфоне — ничего страшного. А вот в условиях борьбы с огнём, там, где ошибка чревата гигантскими убытками, а то и человеческими жертвами, ошибка недопустима. Там говорят мало, но каждое слово чрезвычайно важно! Поэтому та English-recognition system, которая будет испытываться в натурных условиях, была оптимизирована именно под требования реальной борьбы с огнём, а не для распознавания богатого словарного запаса английских классических авторов.
Ну и робот-пожарный — машина очень недешёвая. Как говорит доктор Том Маккенна (Tom McKenna), стоить поначалу каждый образец будет около миллиона долларов. Но позднее, когда флот перейдёт к массовому заказу, цена должна заметно снизиться…
На роботов будут возлагаться и другие задачи — например, оказание первой помощи раненым, наложение жгутов и введение противошоковых… А вот к оснащению роботов оружием Пентагон подходит с осторожностью, хотя чем андроид отличен от автомата заряжания старого Т-64, сказать трудно…
Посмотреть на работу одного из прототипов роботов-пожарных можно здесь. А мы отметим, что в окружающем нас мире привлечение роботов к тяжёлым и опасным работам ведётся широкомасштабно и с более чем серьёзным финансированием. И техника времён Второй мировой не режется на металлолом, а рачительно используется государством до самого конца. Так что хотелось бы иметь возможность в обозримом будущем описать и аналогичную отечественную разработку!