На днях вдруг вспомнилась книга из детства. «Тяпа, Борька и ракета» (Марта Баранова, Евгений Велтистов, «Детгиз», 1962 год). В книге юный пионер построил ракету из куска водосточной трубы, горючим служили спички и кинолента, пилотом – собачка. До орбиты, правда, ракета не дотянула. Упала на пустыре. Зато собачка уцелела.
Помимо прочих подвигов, пионер-герой пытался жить хлореллой. В конце пятидесятых – начале шестидесятых эту водоросль пропагандировали почти как кукурузу. Она казалась особенно перспективной в преддверии тотальной колонизации Солнечной Системы. Кислород и еда в одной клетке, потому как клетка есть фабрика фотосинтеза высочайшей эффективности. И всего-то требуются вода, углекислый газ, солнечный свет и совсем немного солей. Но, не будучи пока космонавтом, герой книги разводил хлореллу в аквариуме, и, ставя опыт на себе, питался ею, тайно отдавая котлеты коту – чтобы мама не ругалась.
С кислородом проблема решилась нечувствительно: кислород от водоросли был неотличим от атмосферного. По крайней мере, в конкретной комнате. Но вот для замены котлет на хлореллу требовалась пионерская воля, усиленная знанием.
Почему бы и не есть хлореллу? В ней больше белков, чем в мясе. Неприхотлива. Урожайна. Правда, пищеварению мешает толстая клеточная стенка, но её можно измельчить наномясорубкой, обработать ферментами, наконец, скорректировать клетку с помощью генной инженерии. Хлорелла с тонкой липидной стенкой утратит навыки выживания в естественной среде, всякая козявочка съест её с удовольствием, но мы-то будем разводить её искусственно. В стерильных условиях. А для вкуса придумаем аромат мяса, идентичный натуральному. Космос того стоит.
Интересно, стал ли в итоге герой книги космонавтом, сумел ли он вырасти здоровым парнем, или победила хлорелла? В них, в космонавты, помимо прочего, отбирали и по внешним данным. Невысокие (в кабине мало места), крепкие (взлёт и посадка сопровождаются изрядными перегрузками), лёгкие (каждый килограмм на орбите становится золотым). Руки ценились длинные: инженеры проектировали «Восток» под себя, и не всякий космонавт запросто мог дотянуться до нужного рычажка или тумблера. Впрочем, в истребительной авиации все такими и были: крепкими, коренастыми, хваткими. Профессиональный вид. Да и прежде любой наблюдательный человек легко различал кавалериста и гренадера, пехотинца и танкиста, офицера штабного и офицера полевого. Среда есть сито отбора, военная среда – отбора вдвойне.
Любо, не любо, а государь должен заботиться, чтобы его подданные были не хуже, чем у государя соседнего. На случай войны. Численность может в значительной мере нивелировать индивидуальные качества, и всё же здоровый и бодрый солдат есть оплот всякой процветающей империи. А если солдат слаб телом и пал духом, то перспективы у государя и державы нехороши. Предадут, призовут варяга, и распадётся империя на дюжину княжеств. Иная империя – и на пять дюжин.
Так было вплоть до двадцать первого века. Машины теперь – не чета старым. Сидишь в безопасном бункере и управляешь умной машиной. И управляешь-то в общих чертах, направление задаёшь, цель, а всё остальное кибернетическая система берёт на себя. Дроны станут разносить пиццу? Сомневаюсь. Пицца с доставкой в обеденный зал, мощностью в сто граммов тринитротолуола плюс гайки на десерт – покорно благодарю, я уж как-нибудь по старинке. Сам пирожков напеку. С капустой, с грибами, с яблоками. Не барин. Уже и хлебопечку купил.
Но не важно, будет ли это пицца, бомба или просто конфетти с неба. Главное, что требования к кибер-пилотам меняются. Ни рост, ни вес не играют определяющей роли. С виду посмотришь на него – ботан ботаном. А на дроне – двадцать четыре звездочки, по количеству уничтоженных террористов и членов их семей.
Рано или поздно роботизация коснется всех видов и родов войск. Вернее так: не коснётся, а перестроит под себя. Полностью. И тогда встанет вопрос: если рост, вес и прочие антропометрические качества военного человека потеряли значение, нельзя ли их оптимизировать? То есть сделать максимально экономичными, удешевить солдата во всех его проявлениях?
Перед монитором будет восседать не толстяк с пиццей и кока-колой, а худенькое существо, клюющее изредка таблетки предварительно гомогенизированной и кофеинизированной хлореллы. И запивающее таблетки глотком обыкновенной восстановленной воды. Рост метр пятнадцать, вес двадцать два килограмма, суточный рацион восемьсот сорок калорий. Соответственно и расходы на обмундирование и снаряжение упадут на порядок. Вместо квартиры индивидуальная зона, пенальчик 1.3 х 1.3 х 1.8 метра. Потребуются коллективные спортплощадки, любительские театры или иные, пока неизвестные способы поддержания тонуса и духа в элементарных членах общества, но всё это будет на порядок дешевле сегодняшних. Никаких излишеств, борьба с роскошью, от каждого по способностям, каждому по минимуму. И потихоньку мир опять расслоится.
Опять – потому что расслоение мира, стратификация, кастообразование происходит постоянно. Рассматривать сегодняшнее состояние как высшую и, главное, окончательную ступень развития – ошибка. Какие свидетельства того, что она окончательная?
Ну, да, сегодня развитые страны живут в ситуации, когда активное меньшинство кормит, поит, обувает, одевает и даже развлекает пассивное большинство. Рабочие места зачастую создаются для занятости населения буквально: чтобы люди меньше по улицам болтались, а больше сидели под присмотром и надзором. Польза для народного хозяйства от них та, что вреда мало, и только. Но почему все думают, что так будет продолжаться если не бесконечно, то достаточно долго? С чего бы это вдруг? Неужели пример Советского Союза пропал зря? А ведь Советский Союз прежде других пришел к финишу (возможно, промежуточному) ещё и потому, что в смысле общественных отношений, пожалуй, был более развит, нежели другие страны. Более, а не менее, как пытаются представить сегодня.
К чему волноваться и печалиться? Считается, что достаточно родиться в стране золотого миллиарда, или как-нибудь вписаться в эту страну, как жизнь устроится на поколения вперед. Нет, будут свои проблемы – вместо желанного новенького «Мерседеса» многим придётся довольствоваться десятилетней «Шкодой», жить в муниципальной квартирке с видом на помойку, не выходить из дома без травматика или газового баллончика, но уж о чём, а о куске хлеба в буквальном смысле задумываться не придётся. Дадут хлеб – по талонам, купонам, прочим пособиям. А будет хлеб, будет и песня.
Но если всё не так? Если сегодня – тот момент истории, что последующими поколениями зовётся золотым веком, и момент этот на исходе? Он сменится на век каменный для одних, бронзовый для других, железный для третьих и полное небытие для четвёртых, которые и составят подавляющее большинство. И делать-то для этого ничего не нужно. Именно ничего. Сесть на пенёк, съесть пирожок, приготовленный прошлыми поколениями, покорившими и освоившими Сибирь, и смотреть, как социальная эволюция будет преобразовывать мир. Уже преобразовывает.
Мы-то думаем, что это вывих истории, регресс, вешаем ярлыки национализма, фашизма, сепаратизма, происков атлантидов, а это просто работают естественные механизмы регуляции социума. Либо всеобщий Детройт, либо изгнание захребетников из улья и борьба с обеднением урана. Но, в отличие от средних веков и даже века двадцатого, научная составляющая превалирует над традиционным «убей или умри».
Генная модификация продуктов – половина дела. Другая половина – генная модификация человечества. Разделение на сословия будут закреплены генетически. Правящие сословия станут гигантами, теми, о которых писали в былинах «Махнет правой рукой – улица лежит, махнет левой – переулочек». На всякий случай. Да и приятно, думаю, скакать, меняя опять-таки былинный коней, по горам и по долам, вплавь пересекать Босфор, голыми руками валить быков и медведей. Большой фараон, средние наркомы, крохотные крестьяне. Зачем крестьянину быть большим, если вся его задача – нажимать кнопки в нестандартных ситуациях (в стандартных они нажмутся сами)? Силовики-воины станут предельно функциональными: те для управления боевыми механизмами, другие для тайных операций, третьи научатся читать мысли ближайших сподвижников государя. Труженики превратятся в людей-наладчиков, людей-конструкторов, людей-агрономов, физиологически адекватных выполняемой роли. Воплотится мир Уэллса, который он разместил на Луне.
Даже трутни будут. Процентов пять от популяции. Генетический резерв. Опять же на всякий случай. И по внешнему виду, и по характеру поведения они будут отличаться от остальных настолько, что вообразят себя иным, высшим видом, баловнями судьбы, богами, изгнанными с небес. Питаться будут амброзией (подозреваю, что это – та же хлорелла), жить в заповеднике (Эдем, Олимп, Крымский полуостров или целая планета Земля). Кто-то вновь откроет рычаг, винт, законы плавучести, другой будет сочинять триллеры из жизни царей, третий отправится в плавание вдоль побережья и увидит множество диковин, четвертый начнёт чертить на земле квадраты и треугольники, но это случится потом. Очень нескоро.