Отечественный технологический сектор вышел на новый виток: после десятилетия точечного импортозамещения и локальных решений пришло время глобальных проектов. Однако вместе с этим все чаще проявляется «эффект второй системы», о котором еще в 1975 г. предупреждал инженер-программист Фредерик Брукс. Что это за эффект, почему он актуален для российской ИТ-отрасли и как пройти этот этап без потерь — разбираем в статье.
Что такое «эффект второй системы»
«Эффект второй системы» (или «синдром второй системы») — тенденция, при которой на смену маленьким, элегантным и успешным программам приходят раздутые, с овер-инжинирингом.
Суть в том, что первая версия программного обеспечения аккуратна из-за неопытности, а второй проект часто становится перегруженным и излишне сложным. Именно в такую фазу сейчас входят российские разработчики. Отсюда — амбиции и бюджеты, но на кону ошибки, которые могут дорого обойтись.
Термин впервые ввел Фредерик Брукс в своей книге «Мифический человеко-месяц» (1975 г.). Он описал опыт IBM, где после набора простых операционных систем для 700/7000 команда разрабатывала OS/360 для System/360 с помощью добавления избыточного функционала. Аналогичные примеры встречаются и в других областях.
Американский инженер Эрик Рэймонд позже дополнил наблюдение понятием «эффект третьей системы». В этом случае после неудачи второй версии следующая итерация становится проще, надежнее и жизнеспособнее.
Россия: от первой к второй системе
Первая система — реактивный этап
После 2014 года Россия оказалась в режиме вынужденной адаптации. Санкции, ограничения в доступе к технологиям, сужение международных каналов — все это потребовало срочной перестройки. Начались первые шаги к технологической независимости: появились планы по импортозамещению, а цифровая экономика стала одним из приоритетов.
Параллельно выросли бюджеты на ИТ. Технологии перестали быть вспомогательным инструментом и стали стратегическим ресурсом — особенно в отраслях, где зависимость от импорта была критичной.
Эта фаза напоминала «первую систему» в терминах Брукса, потому что решения принимались быстро, часто «на коленке», с ориентацией на устойчивость, а не на изящество. Отечественная инфраструктура ИТ росла в духе «что работает — то хорошо». Ошибки прощались, а критика сдерживалась.
Вторая система — соблазн «идеального проекта»
В 2022 году понятие «импортозамещение» естественным образом трансформировалось в более амбициозную цель — технологический суверенитет.
Вызовы извне, масштаб санкций и необходимость быстрой мобилизации ресурсов показали: копировать чужие решения уже не вариант. Нужно создавать свое — с нуля, без оглядки на западные шаблоны.
Именно здесь и начался «эффект второй системы». Пытаясь сделать все «как надо», разработчики все больше перегружают архитектуру. Так появляются громоздкие платформы, которые одновременно стараются быть и ERP, и CRM, и BI, и low-code.
Первая система создается, чтобы выжить. Вторая — чтобы показать зрелость и независимость. Отсюда — акцент на символах: названия, брендинг и публичность. Однако на этом фоне инженерная строгость отходит на второй план.
Кроме того, «вторые системы» часто становятся компромиссом между требованиями государства, нуждами бизнеса и идеологией. Это мешает сосредоточиться на главном и приводит к разбалансировке. Яркий пример — попытки создать отечественные супераппы: много функций, мало фокуса.
В результате старая база западных стандартов остается, а новые версии строятся на неустойчивом фундаменте. Все это превращает российский ИТ в «матрешку»: поверх старых решений создаются новые, усложняя развитие. Уже сейчас это приводит к серьезным проблемам с совместимостью.
Где наиболее заметен «эффект второй системы»
Особенно ярко эффект проявляется у отечественных операционных систем. Разработчики бизнес-приложений до сих пор не спешат адаптировать под них свой софт. Чтобы как-то ускорить переход, государству приходится буквально «заставлять» разработчиков кооперироваться и использовать единые протоколы.
На этом фоне заметны кадровые риски: задач становится больше, а специалистов не хватает. Также, по данным экспертов, рынок переполнен разработчиками с поверхностными знаниями, которые полагаются на «вайб-кодинг» — то есть пишут код с помощью ИИ, не понимая, как он работает. Это приводит к уязвимостям и рискам сбоев.
Наконец, подноготная некоторых проектов говорит о высоком уровне технической сложности и затратности. Так, для создания сети региональных центров управления в особых ситуациях требуется около миллиона процессоров «Эльбрус» — чего российская промышленность пока обеспечить не готова.
Все эти факторы указывают на то, что «эффект второй системы» уже в действии, и без четкого управления архитектурой и ресурсами он будет только усиливаться.
Как безболезненно перейти к зрелости
Чтобы «второй системе» не стать фатальной ошибкой, нужны четкие принципы проектирования и развития:
1. Архитектура: сначала принципы, потом функции
Прежде чем писать код или обсуждать «фичи», необходимо задать архитектурный каркас. Это значит: определить четкие границы между компонентами системы, описать интерфейсы взаимодействия и стандарты, которым они должны соответствовать.
Отказ от архитектурной дисциплины обычно приводит к наслоению функциональности без внутренней логики — в итоге развитие системы затормаживается.
2. Поэтапная разработка с постоянной обратной связью
Большие системы не строятся в один подход. Лучше идти итерациями — от минимального жизнеспособного прототипа (MVP) к полноценной платформе. Каждая версия должна включать в себя этапы тестирования, обратной связи и адаптации под новые данные.
Такой подход помогает:
- оперативно выявлять узкие места;
- экономить ресурсы, не тратя их на неработающие решения;
- быстрее адаптироваться к изменениям в инфраструктуре, законодательству или потребностям рынка.
3. Модульность и инженерная строгость
Система должна быть собрана из логически и технически изолированных модулей, каждый из которых отвечает за свою часть работы и взаимодействует с другими по четко описанным правилам. Это снижает зависимость между компонентами, упрощает масштабирование и обновление.
4. Минимализм и самоограничение
Согласно Бруксу, первый проект «стремится к скромности и ясности» и создается с самоограничением. При разработке второй системы нужно также сознательно ограничивать масштаб проекта на старте.
Лучше сделать меньше, но надежно, чем запустить продукт с десятками функций, половина из которых не работает. Функциональность стоит добавлять по мере появления реальных сценариев, а не гипотетических ожиданий.
5. Открытость, стандарты и кооперация
Технологический суверенитет не означает изоляцию. Использование открытых стандартов, поддержка совместимости с существующими протоколами и участие в профессиональном сообществе позволяют сохранять гибкость и сдерживать затраты.
Опенсорс — не враг безопасности, а ее союзник: прозрачность кода, коллективная экспертиза и возможность переиспользования решений благоприятны, когда финансовых и кадровых ресурсов на все не хватает.
Выводы
«Эффект второй системы» — это не приговор, а вызов, показывающий зрелость технологий и масштаб задач. Чтобы справиться с ними, нужен инженерный подход: архитектура, взвешенные решения и готовность к самоограничениям. Четкое следование этим принципам — ключ к тому, чтобы российские решения стали надежной опорой цифровой зрелости страны.