Обычно считают, что машину времени, устройство, позволяющее ускоренно двигаться навстречу стрелы времени, первым описал Герберт Уэллс, в романе The Time Machine, 1895. Но на полдюжины лет раньше классик чешской литературы Сватоплук Чех опубликовал Nový epochální výlet pana Broučka tentokrát do patnáctého století, «Новое эпохальное путешествие пана Броучека, на этот раз в XV столетие», где функционировал портал, идущий на полтысячелетия назад. В биографических справках Чеха эту повесть частенько поминают мельком, а то и вообще забывают.
Забывают. Ибо считают ее незначительной по сравнению с основным, поэтическим творчеством Чеха. Только вот какое дело – читать поэмы, посвященные борьбе славян против турок и тевтонских рыцарей, нынче довольно странно. Западные да Южные славяне нынче с тевтонами в одних экономических да военно-политических организациях, да и турки вскоре окончательно примкнут к ним. Да и общеславянское дело… На фоне увлекательного взаимоистребления принадлежащих к единой конфессии славян в Донбассе – во имя интересов владельцев металлургических и шоколадных фабрик, да и прочих оффшоров – оно может вызвать только веселый смех.
А вот похождения пана Броучека и сегодня забавны и поучительны. Благонамеренный – но увлеченный национальной романтикой героического прошлого – пражский домовладелец пан Броучек, посидев за достойным ужином, переносится в те самые славные времена Гуситских войн… Открытия, которые он там делает, разнообразны, но сводятся к одному выводу – и от славного прошлого, и от интересных героических времен стоит держаться подальше. Пусть они останутся где-то за горами времени, или, как минимум, «за горами, за лесами…».
Тем более, что путешествие назад во времени существует лишь на книжных страницах. Ну, и на грифельных досках – кстати, а чем нынче пользуются в приличных университетах? –преподавателей физики, объясняющих проблемы причинности в курсе теории относительности. Но иногда прошлое настигает нас. Виной этому – Red Queen hypothesis, «Принцип Черной королевы». В эволюционирующем мире, знаете ли, «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!».
И вот стоит только успокоиться, расслабиться, упокоиться на достигнутом – и всё! Ты едешь назад во времени… В результате чего мы читали в компьютерной прессе такие бодренькие заголовки – «Российский ИТ-рынок рухнул на уровень 10-летней давности». Да-да, по оценкам известной аналитической фирмы IDC в 2013 г. российский ИТ-рынок составлял $35 млрд, в 2014 — около $26-27 млрд, ну а на 2015 г. оценивался $15-16 млрд. В 2005 году стабильно растущий российский ИТ-рынок достиг отметки в $12 млрд (но в него тогда не включались мобильники и смартфоны, оцениваемые в 2015 как ИТ-продукция).
Чудесно, не правда ли? Дюжина самых сытых и самых стабильных лет в истории России. И вдруг – провал на десяток лет в прошлое. Провал в самой передовой и в самой критически важной отрасли экономики. И не надо считать, что мы действительно в 2005 году – тогда ИТ-рынок страны рос на четверть по сравнению с прошлым годом, а сейчас-то он падает. Какая разница? Да примерно такая же, как между отсутствием денег в молодости, или в зрелом возрасте…
А ведь ИТ-отрасль это не просто один из секторов рынка, вроде автомобильного. Это – и индикатор состояния дел в экономике, и важнейший катализатор ее развития. Знаете, можно сколь угодно много гордиться обширностью страны, унаследованной от казаков-землепроходцев, природными богатствами, разведанными Геологическим комитетом Российской империи и Министерством геологии СССР. Только вот цены на ресурсы порой берут и обваливаются, под влиянием сырьевых суперциклов глобального характера.
Знаете, можно радоваться тому, что зарплаты в России упали ниже китайских, румынских и сербских, что, дескать, может сделать высококонкурентным на внешних рынках местное производство. Только вот какая беда – в мире навалом стран, где зарплаты по той же статистике еще ниже, ну, хотя бы наши юго-западные и южные соседи. Почему бы инвесторам не пойти к ним в части развертывания трудоемких производств, вроде швейного? Оно так и происходит – майки в соседнем магазине сшиты в Узбекистане…
А ведь трудоемких отраслей теперь не слишком много. Ну, как трогательно в советское время уговаривали выпускников школ остаться в деревне – целый жанр неплохо оплачиваемой литературы был… а теперь проблем нет. Нечерноземный регион производит больше продукции, чем раньше, задействуя на порядок меньше людей – широкозахватные мощные машины, автоматизированные фермы с чипированными буренками, сорта современной селекции. И так – везде.
Не сможет белковый дальнобойщик конкурировать с кремниевым OTTO. Как бы ни был он неприхотлив и работящ, робот сэкономит больше солярки, и будет точнее держать график. Как не повышали бы владельцы бутиков эксплуатацию своих продавщиц, все равно затариваться в интернет-магазине будет дешевле и удобнее (надо, кстати, не забыть поговорить о цифровых примерочных…). И так будет везде – роботы, станки с ЧПУ нового поколения, трехмерная печать обнулит вложения в старое оборудование и ветшающие корпуса.
То есть – схлопывание национального ИТ-рынка (а мы видим именно коллапс, с $35 млрд до $15-16 млрд за пару лет) есть и индикатор, показывающий серьезнейшие проблемы национальной экономики (ВВП России, оцениваемый МВФ, рухнул с $2030 млрд в 2014 году до $1325 млрд в году 2015), и очень грустный симптом на будущего. Сокращение вложений в ИТ-отрасль – это, примерно, как авитаминоз для всего народного хозяйства в целом. Не так заметный, как сокращение числа калорий (пользуясь физиологическими аналогиями), но обрекающий на неизбежное снижение остроты зрения, размягчение когтей и выпадение зубов.
Причиной этого в значительной степени – пассивный маркетинг отечественной ИТ-отрасли. Слишком мало внимание уделяется информированию общества (и, прежде всего, потенциальных потребителей) о современных достижениях ИТ, о неизбежном – в ближайшие несколько лет – приходе умных машин и роботов на заводы, полностью преобразующем глобальную экономику и места стран в мировом разделении труда. О том, как цифровизация полностью перекроит технологии финансовых учреждений.
Да, оценка ВВП в национальной валюте – «в попугаях я длиннее» – создает иллюзию некоторого благополучия, скрывает неприглядный лик действительности под гримом валютного арбитража. Но полноценными деньгами в глобальной экономике могут быть только мировые деньги, на которые можно купить то, что производится в любой точке планеты. Ну а таковыми деньгами отечественный целковый не является (давно, что-то, не слышно песен о создании в бассейне Волги мирового финансового центра).
Но ситуация весьма тревожная. И хорошим примером работы на падающем рынке является ситуация с поставками в Россию внешних систем хранения, критически важных для такой технологии, как большие данные. Ситуация тут, по оценкам той же IDC, такая – «…за 2015 календарный год на российский рынок было поставлено внешних систем хранения данных совокупной ёмкостью 480 539 терабайт на общую сумму 380,90 млн долларов США. За 2015 год рынок внешних систем хранения данных вырос на 1,6% в емкостном выражении, сократившись в денежном выражении на 32,6%.».
То есть – прогресс информационных технологий позволяет, грамотно и компетентно выбирая технические средства, за меньшие на треть средства получить капельку больший объем продукта в реальном исчислении. Очень интересный пример – того, как при ограниченных возможностях, фиксированной сумме денег, можно оказаться длиннее в попугаях, то есть в физических показателях. И такую возможность необходимо демонстрировать аудитории. Что бежать изо всех сил можно и так. Можно, впрочем, и не демонстрировать – вот, большинство выпускников выбирает уже спокойную карьеру госслужащего…