Одна из самых сладких прелестей вычислительной техники — в том, что предсказать, предвидеть результат опыта, на компьютере поставленного, не всегда возможно. И я говорю не только о скорости вычислений, давно перекрывшей способности человеческого мозга, но и о сложности, производной которой становится непредсказуемость. В экспериментах с генетическими алгоритмами или, скажем, с воссозданием нервных систем живых организмов (вспомните виртуального червя Caenorhabditis elegans) мы в состоянии собрать цифровую конструкцию, но далеко не всегда не в состоянии понять, как она работает. Мы перешагнули черту, за которой компьютеру приходится просто верить.
Но и это ещё не конец. В это сложное уравнение можно добавить ещё одну неизвестную: себя самое, человека! И тогда получить совсем уж адскую смесь, даже примерно о поведении которой судить не сможем. Но тем интересней такие опыты ставить. Кто-то подключает чипы к нервам руки, кто-то расшифровывает токи головного мозга и организует обратную связь, а я сегодня хочу рассказать о проекте менее рискованном и всё-таки совмещающем сложность компьютера и человека. Это проект Seeing I, что можно примерно перевести с английского как «Наблюдатель».
Его автор не собирается пилить черепные коробки или рисковать подвижностью конечностей людей, которые согласятся стать подопытными. Участвуют двое человек — и им предстоит провести почти месяц в относительном комфорте. Первому — «ведущему» — не придётся даже отрываться от обычных дел: его задачей будет продолжать следовать своему рутинному расписанию, то есть спать, есть, работать и отдыхать, даже ходить в туалет и (наверное) заниматься любовью. Единственное, что от него требуется — делать всё с нацепленной на голову видеокамерой, а точнее специальными очками-регистраторами (которые ещё предстоит сконструировать). А вот его партнёр по эксперименту — «ведомый» — нацепит на голову уже полноценный шлем виртуальной реальности, лучший из доступных на массовом рынке, то есть Oculus Rift. И станет не просто наблюдать, но и стараться повторять все движения ведущего: принимать пищу, когда это делает партнёр, ходить в душ, когда это делает партнёр, лежать на диване, кататься на велосипеде, слушать музыку, играть в компьютерные игры — короче, воспроизводить движения чужого тела. Этой электронной пуповиной два человека будут связаны на протяжении 28 суток.
Эксперимент… странный — и потому финансируется не научным грантом, а краудфандингом. 150 тысяч фунтов на его проведение надеется собрать через Kickstarter британский артист-экспериментальщик Марк Фарид. Именно он, кстати, станет ведомым. Свою затею он считает «социально-художественной» и явно надеется на резонанс со скандальным оттенком: от ведущего, помимо желания, требуются «всего лишь» гетеросексуальность, принадлежность к сильному полу и наличие отношений, а ведомого поместят в подобие квартиры и выставят напоказ. Скандальные моменты без сомнения будут, ведь жизнь ведущего хоть и планируется транслировать ведомому со значительной задержкой (несколько суток — нужных, чтобы ассистенты успели подготовить необходимый реквизит: скажем, если ведущий ест бутерброд, такой же необходимо принести ведомому), редактировать видеопоток не планируется.
Так что — да, эксперимент странный, но ещё и рискованный, потому что никто (ну или почти никто: были несколько похожих опытов, но коротких и/или с перерывами) пока не пробовал прожить в VR-шлеме дольше суток. Да и для чего, наконец? Фарид надеется выяснить, удастся ли заставить ведомого поверить, что его тело заменили телом ведущего. Удастся ли спровоцировать такой вот односторонний «обмен» телом?
Сногсшибательный реализм иллюзии, создаваемой шлемами виртуальной реальности нового поколения, знаком каждому, кто хоть раз надевал Oculus Rift. Но одно дело поиграть и выключить, другое — кормить человека синтезированным изображением и звуком на протяжении месяца. К чему это приведёт? Наука не даёт, не знает ответа. Эмпирически, со слов исследователей, уходивших в виртуальную реальность на несколько часов, можно ожидать как минимум нарушений восприятия: человек быстро перестаёт понимать, проекция перед ним или действительность. Но ближе других к «Наблюдателю» стоят опыты полувековой давности, когда и виртуальной реальности-то ещё не придумали — опыты по так называемой сенсорной изоляции/депривации: добровольцев лишали всех или большей части внешних раздражителей (погружением в тёплую ванну, подвешиванием и пр.) и изучали последствия. В середине XX века такие эксперименты проводились, в частности, в Канаде и США по заказу ЦРУ. Учёные искали выход на промывание мозгов и «мягкую пытку», но результат получили неожиданный: одни нашли, что продолжительная сенсорная изоляция приводит к нервным расстройствам и галлюцинациям, другие — напротив, установили, что отсутствие раздражителей действует на подопытного умиротворяюще, благоприятно.
Короче говоря, опереться Фариду не на что. Разумно лишь предположить, что по крайней мере адаптация к новым условиям доставит ведомому мало удовольствия. Человеческий мозг привыкает к одним переменам быстро (перестаёт, например, различать пиксели на экранах VR-шлема), но к другим — как морская болезнь — может не привыкнуть вовсе. Так что не исключено, что человек, зрение и слух которого подменили чужими, будет половину дня блевать, а оставшуюся мучиться от депрессии. Поэтому Фариду полагается ежесуточный час беседы с психологом (сразу после того, как ведущий уснёт) и право прекратить эксперимент в любую минуту.
Но откуда вообще взялась уверенность, что подменой только зрения и слуха можно добиться такого «метафизического» эффекта, как иллюзия смены тела? Ведь осязание и мелкая моторика будут подменены лишь отчасти: ведомый не видит предметов (например, ложки, которой нужно съесть суп) и ассистентам придётся подсовывать их ему; он замкнут в ограниченном пространстве и должен помнить, что чересчур разогнавшись, ткнётся в стену. С другой стороны, вода камень точит: если на протяжении целого месяца убеждать человека, что видимое — реально, не заставит ли это поверить в обман, несмотря на ограничения? А раз так, приобретёт ли он синтетические воспоминания о том, чего с ним никогда на самом деле не происходило? Выработает ли новые (чужие!) привычки, избавится ли от своих?
Результаты эксперимента, который запланирован на осень 2015 года, обещают выдать с комментариями специалистов из различных областей медицины. Но психологи уже сейчас отзываются на задумку, в общем, благосклонно: мол, это как минимум даст толчок новым гипотезам о человеке и обществе. А ещё такой метод (в условиях стационара, конечно) в случае успеха можно будет применять для коррекции поведения: перевоспитания, наработки уверенности. И проглядывает новый класс компьютерных игр — где игрок не просто чувствует себя помещённым в нарисованное пространство, но и ассоциирует своё «Я» с экранным персонажем.
Фантастами такая ассоциация пока преподносится как болезнь: вспомните хоть Сергея Лукьяненко с его дип-психозом. Но фантасты знают не больше нашего и так же не в состоянии понять, как сработает сложная конструкция «компьютер-человек» на самом деле…