Рынок меняется быстрее, чем университеты успевают переделать учебный план. Государство требует цифровых компетенций, бизнес просит готовых специалистов, а студенты — чтобы образование имело смысл уже с первого курса. В это же время вузы продолжают работать по инерции: длинные циклы, линейные программы, преподаватели, застрявшие в нормативной логике.
На круглом столе, организованном «Компьютеррой», собрались представители бизнеса, университетов и инвесторы, чтобы поговорить о главном — как «перезапустить» высшее образование, не разрушая его ценность. И что для этого нужно всем игрокам: вузам, бизнесу, государству и самим студентам.
«Главная цель — выйти из цикла “переобучения”»
Участники дискуссии:
- Илья Воропаев — заведующий лабораторией кибербезопасности Инженерной школы ГУАП, проектный менеджер в области разработки программных продуктов и информационных систем.
- Никита Мошкалов — архитектор iiko ERP. Занимается разработкой ПО, железа, стратегий и образовательных продуктов. Активно развивает профессиональные сообщества, владелец Failover Bar.
- Ирина Матвеева — управляющий партнер Escalate. Реализует проекты в области организационных трансформаций и развития управленческих команд. Лидер SPb IT HR сообщества, преподаватель магистратуры ИТМО.
- Вячеслав Тарасов — технический директор инвестиционного фонда Brio Capital. Ранее технический директор Winter Capital, Yappy, Arenum и других проектов. Участвовал в проекте Prisma (Best App 2016). Старший преподаватель ВГУ и ИТМО.
- Денис Эпп — руководитель направления регионального развития в Фонде «Сколково» и руководитель направления развития бизнеса sklegal.ru.
- Дмитрий Ишков — ведущий и модератор, главный редактор журнала «Компьютерра».
- Элиза Новикова — модератор, шеф-редактор «Компьютерры».
Что тормозит системную трансформацию вузов?
Первая тема — причины круговорота «переобучения». Это явление уже стало привычным для России — в вузах говорят забыть то, о чем учили в школе, а на работе — то, чему учили в вузе. В процессе дискуссии родились не только проблемы, но и возможные способы их решения.
1. Вуз живет по инерции
Изменения в образовании часто тормозятся не из-за отсутствия хороших идей, а из-за глубоких внутренних барьеров в самой системе. Даже при том, что запрос на трансформацию звучит все громче — как от студентов, так и от бизнеса, — внутри вузов по-прежнему доминирует подход 20-летней давности.
Как объяснил Вячеслав Тарасов: «Самое сложное здесь объяснить, что преподавателям “старой школы” тоже необходимо было бы перестроиться и понять — а что действительно сегодня бизнес означает. Те, кто зарабатывают деньги и знают, как их заработать, — им некогда читать лекции. Те же, кто их читает, зачастую слишком увлекаются теоретическим материалом и забывают, что действительно нужно нынешним студентам. Разумеется, есть исключения — современные, вовлеченные преподаватели, которые ищут контакт со студентами, экспериментируют с форматом, приводят примеры из живой практики и строят диалог. Именно они сегодня становятся драйверами изменений».
Проблема укореняется глубже: даже когда преподавателям предлагают адаптировать курсы под современные реалии, сопротивление остается высоким.
«Я иду на матфак, у нас читает его профессор, и говорю: “Давайте попробуем изменить курс и рассказывать материал через призму современных подходов”. А мне отвечают: “Сыночек, мы как читали классическую математику, так и будем читать. Если ты хочешь что-то изменить — вот у тебя есть твой предмет, ты можешь на нем сесть и заново условно пересказать все, что мы читали на линейной алгебре, под свое русло»», — поделился Вячеслав Тарасов.
Некоторые преподаватели живут в изоляции от бизнеса, а их примеры ограничиваются 80–90-ми годами.
«В текущих вузах объяснение практической значимости материала стремится к нулю», — признался эксперт.
Его поддерживает Илья Воропаев: «Мы действительно видим профессуру, которая не выходит с предприятий. То есть профессура существует на своих старых патентах, они “варятся” внутри университета».
«Академическое сообщество избегает новых подходов», — добавил Вячеслав Тарасов: «Чем старше преподаватель, тем сильнее страх изменений. Они сохраняют ту среду, в которой привыкли жить десятилетиями».
Вместо рефлексии и осмысления новых методик, многие вузы выбирают путь наименьшего сопротивления: воспроизводить привычные схемы, даже если мир вокруг кардинально изменился. Чтобы академическое сообщество перестало воспринимать реформы как угрозу, необходимо менять не только требования, но и саму мотивацию.
Как отметила Ирина Матвеева, «заинтересовать студентов — да, быть в диалоге — да, но не превращать обучение в бесконечную игру ради привлечения внимания. Преподаватель сам должен видеть смысл в том, что он делает».
Новый вектор образовательных KPI — не просто «освоение тем», а развитие навыков коммуникации, ответственности, умения работать в команде. Именно это становится конкурентным преимуществом выпускников.
«Почему мы не можем выстроить отношения с молодыми студентами или с профессурой? Потому что у нас элементарно не учат коммуникации. В Австралии, например, в вузах это обязательный предмет. Коммуникация рождает понимание — а понимание, в свою очередь, движет изменения», — добавила Ирина Матвеева.
Сегодняшние реалии требуют от академического состава новых ролей: не только передавать знания, но и сопровождать студентов в процессе самостоятельного развития. Лучше всего работают форматы, где преподаватель сам становится участником реального проекта: бизнес-акселератора, стартап-платформы, индустриального кластера.
И как справедливо подытожил тему Вячеслав Тарасов: «Высшая школа должна стараться подружиться с бизнесом и находить пути, как друг друга дополнять».
2. Традиционная модель обучения не работает с современными студентами
Студенты приходят в университет не для того, чтобы «получать знания» в классическом понимании этого слова — они хотят видеть смысл в том, чему учатся, и ощущать реальный результат своих усилий. Прежняя линейная модель — «послушай лекцию, запомни, перескажи» — все хуже справляется с этой задачей.
Сегодня образование должно давать не только теорию, но и опыт — опыт решения реальных задач, работы в команде, умения видеть последствия своих решений. Студенты ждут от вузов участия, а не пассивного потребления знаний.
Как подчеркнул Никита Мошкалов, важно понимать особенности нового поколения: «Студент приходит и ждет в вузе “мультиков”. Это история про геймификацию, то есть нам [преподавателям] приходится играть. И это вопрос даже не столько бизнеса, это вопрос, наверное, сохранения внимания и прочее, это вопрос семьи».
Также эксперты сконцентрировали внимание на клиповом мышлении. С этим тезисом не согласился Илья Воропаев. «Оно было всегда. Просто сейчас у него появилось название — “клиповое мышление”», — отмечает эксперт.
Сокращение времени концентрации внимания — реальность, с которой приходится считаться. Но это не значит, что студенты не хотят учиться. Они хотят участвовать в процессе, а не просто выполнять инструкции. Что действительно работает в новой реальности? Практика — но не формальная, а настоящая.
Вячеслав Тарасов делится своим опытом преподавания: «Я придумал курс, где студенты сами себе придумывают ТЗ. Его нельзя изменить. Остальные два месяца они реализуют проект и защищают его. И если они не умеют коммуницировать в команде — они не справляются. Там никого не остается посередине: либо восторг, либо негатив».
Именно такие форматы вовлекают студентов по-настоящему. Они видят, как их работа влияет на результат, как их решения важны для команды. Они учатся брать ответственность — а это намного больше, чем просто получать оценки за тесты.
Денис Эпп заострил внимание на менторстве: «Наставник помогает студенту увидеть возможные траектории развития. Не просто дать знания, а показать, что у тебя есть выбор. Ты можешь углубляться в технологию, а можешь стать предпринимателем. Главное — дать человеку инструменты для осознанного выбора».
Опыт программ технологического предпринимательства показывает — вовлеченный студент намного быстрее развивается профессионально. Но чтобы это стало возможным, вузам приходится менять многое:
- перестраивать расписания под проектные активности;
- отказываться от формальных критериев оценки в пользу анализа реальных результатов;
- встраивать внешних менторов и специалистов из бизнеса в образовательный процесс.
И, как подчеркивает Илья Воропаев: «Не надо идти против трендов. Их нужно создавать и использовать».
3. Отсутствует персонализированное обучение
Как дать человеку свою индивидуальную траекторию развития, не разрушая целостности университетской системы?
Современные образовательные модели должны строиться не вокруг курса или программы, а вокруг самого студента — его целей, способностей, темпа развития.
Вячеслав Тарасов предлагает решить эту проблему через право выбора курса. «Очень круто было бы, если курс от бизнеса можно было действительно выбирать в рамках основной программы обучения», — сказал эксперт.
В свою очередь, Денис Эпп делится опытом: «У каждого своя траектория. Есть методология, которая пишется заранее — по лекциям, трекерам и так далее. У меня были наставники, и мне повезло, они действительно выстраивали мне личную стратегию поведения».
С персонализированным обучением студент получает не просто «путь в системе», а свою собственную образовательную траекторию. И тогда появляется главное: внутренняя мотивация, осознанность в обучении и ощущение, что образование — это не наказание, а инструмент для жизни.
Кто формирует запрос на образование?
Вторая тема — о том, кто формирует запрос на образование, — обсуждается давно. Но именно сегодня, в условиях стремительно меняющейся экономики знаний, она стала особенно острой.
Образование больше не принадлежит только университету
Илья Воропаев подчеркнул: «Во всех сферах жизни сейчас никакая грантовая заявка в вуз не проходит без участия крупного предприятия, которое должно обеспечивать свое участие. Вузы должны работать по заказу предприятия — это нативно понятное требование».
Он отметил, что тренд на вовлечение бизнеса в образовательные процессы сейчас становится обязательным условием для развития вузов — и это меняет всю структуру их работы.
Вячеслав Тарасов дополнил: «Профессорам и доцентам следует быть ближе к бизнесу. Если они считают себя научной элитой, то без применения в деле преподаваемых знаний и навыков не обойтись».
Триединый заказчик: бизнес, государство и студент
Никита Мошкалов считает, что основной заказчик и системный собственник образования — работодатель. «Бизнес создает рабочие места, поэтому именно он в значительной степени определяет требования к образованию», — делится эксперт.
Ирина Матвеева основным заказчиком считает государство, а Денис Эпп — студента или его семью. С последним мнением согласен Вячеслав Тарасов, он объясняет это тем, что сегодня у студентов огромный выбор куда пойти, и студент должен сам понимать, куда ему стоит двигаться.
Так, сегодня образовательный заказ фактически формируют три силы:
- бизнес требует практических навыков и готовности студентов к реальной проектной деятельности;
- государство разворачивает вузы в сторону технологического предпринимательства и нацпроектов;
- студенты ожидают смысла, прикладного результата и возможности влиять на свою образовательную траекторию.
Итог сегодняшней ситуации ясен: образовательная экосистема больше не может быть статичной. Она должна научиться жить в постоянном диалоге с бизнесом, государством и студентами — гибко перестраиваясь, сохраняя при этом фундаментальную основу.
Там, где вузу удается правильно встроиться в эту сложную систему интересов, рождаются не просто выпускники с дипломами, а профессионалы, готовые к жизни в мире постоянных изменений.
Как растить будущих технопредпринимателей?
Третья тема — сотрудничество вузов и бизнеса — это не столько про базовое образование, сколько про способность воспитывать технологических предпринимателей.
Как отметил Денис Эпп: «Инженер может стать кем угодно. Структура мышления, логика, умение разобраться в процессе открывают огромные возможности. Но стать предпринимателем — это отдельная история».
Эксперт подчеркнул, что сегодня требуется не просто базовая подготовка, а комплексная работа над предпринимательским мышлением, умением создавать проекты и выходить с ними на рынок.
Илья Воропаев не согласен с тем, что предпринимательство должно воспитываться в каждом: «Предприниматели нужны, но это определенный склад мышления, который навязывается. Это тоже не очень хорошо». Однако вуз все равно должен быть в экосистеме.
Почему вуз больше не может работать в отрыве от рынка
Разрыв между «бумажным» образованием и реальным спросом давно стал системной проблемой, и сегодня косметическими мерами его не решить — требуется переосмысление самой архитектуры учебного процесса.
Без взаимодействия с реальной экономикой образовательная система рискует окончательно потерять связь с тем, для кого и зачем она существует.
Университеты могут и должны стать средой, где развивается предпринимательское мышление. Как подчеркнул Денис Эпп: «Чтобы появились технолидеры, необходимо выстроить экосистему: кластеры, институты развития с приоритетами по ключевым направлениям, профильные вузы».
Предпринимательский компонент — это не угроза академии. Это надстройка, которая помогает студенту обрести горизонт развития и осознанную автономию.
При этом университет не должен замыкаться на подготовке специалистов «под задачи». Бизнес-заказчики меняются слишком быстро: сегодня нужны одни компетенции, завтра — другие.
Эту тему поддержала Ирина Матвеева: «Бизнес ориентируется на потребности сейчас. Руководители бизнеса часто не мыслят дальше года. Это создает риск — образование начинает подстраиваться под краткосрочные запросы».
Она отметила, что без понимания долгосрочной стратегии развития страны образовательная система рискует стать заложником текущих потребностей рынка, теряя способность воспитывать тех, кто будет создавать будущее.
Как бизнес влияет на образовательные треки
Там, где бизнес становится реальным партнером вузов, удается создавать новые форматы обучения: курсы на реальных задачах, акселерационные программы, совместные лаборатории.
«Сейчас бизнес не просто говорит, что нужно делать. Он сам участвует в формировании программ, в менторстве, в проектной работе студентов», — отметил Денис Эпп.
Вячеслав Тарасов поделился наблюдением: «Если человек из бизнеса приходит в вуз — очень важно создать условия, чтобы ему не мешали творить и преподавать. Важно понимать, что три часа в неделю — это возможность качественно передать материал, а не заполнять 3000 тонн бюрократии».
Сотрудничество бизнеса с университетами — это не благотворительность. Это инвестиция в собственную экосистему: в кадры, в исследования, в имидж.
Там, где бизнес и университеты действуют как партнеры, а не как заказчики и исполнители — рождаются настоящие образовательные экосистемы: гибкие, живые, способные выращивать лидеров завтрашнего дня.
Технологическое образование в России сегодня стоит на пороге фундаментальных изменений
Дискуссия участников круглого стола показала: вузы в 2025 году — уже не хранители знаний — теперь это скорее операторы сложной экосистемы, где сходятся интересы бизнеса, государства и самих студентов. Классическая логика «учебного плана» уже не работает — на ее месте выстраивается динамическая система, где знания, навыки и мотивация собираются в индивидуальные треки.
| Препятствие |
Шаги по преодолению |
|
Вузы работают по инерции |
Поддерживать преподавателей и вовлекать их в реальные проекты (стартапы, акселераторы). |
|
Академический состав сопротивляется изменениям |
Сместить KPI с «освоения тем» на развитие навыков и изменить систему мотивации. |
|
Традиционная модель обучения не работает с современными студентами |
Показывать практическую значимость знаний, ввести право выбора курсов по персональным траекториям и перейти к командным проектам. |
|
Образование замкнуто внутри вуза |
Встраивать бизнес-практиков в процесс, привлекать индустрию к разработке программ. |
|
Узкая образовательная модель |
Сочетать гуманитарные и технические подходы, развивать коммуникацию. |
|
Образование не учитывает запросы рынка |
Выстраивать систему обратной связи между студентами, вузами и бизнесом. |
Главный итог: технологическое образование должно стать живым процессом. Университеты не должны отказываться от академической идентичности, но обязаны перестать быть закрытыми. Бизнес не может просто «ждать готовых кадров», ему нужно становиться частью образовательной среды. А студенты — это уже не пассивные получатели, а полноценные соавторы процесса.
Образование становится не сферой деятельности человека, а узлом соединения, где формируется не просто специалист — человек, готовый жить, думать, принимать решения в сложной, нестабильной, но интересной реальности.