На минувшей неделе тихо и даже незаметно компьютерный мир пересёк отметку, о которой всего десять лет назад едва мог и мечтать. 12 мая истёк срок наблюдения за компанией Microsoft по приговору в эпохальном антимонопольном разбирательстве. Инициированный в 1998 году Министерством юстиции США (DoJ), на протяжении как минимум пяти последующих лет этот процесс был самым ярким событием в жизни PC. Но годы идут, юные герои ИТ-бизнеса величают софтверный гигант не иначе как «неудачником», сторонники разделения корпорации надвое перевелись, да и сам смысл давления на неё кажется утерян. Так для чего нужно было судилище над Microsoft и что оно изменило?
В американском Минюсте считают действия своего антимонопольного подразделения образцовыми и заслуживающими несомненной похвалы. Ускоренный темп инноваций, возвращение потребителям ИТ-продуктов возможности выбирать, нормализация компьютерного рынка в плане открытости, честность его крупнейших участников — всё это записано на счёт дела против Microsoft.
Корпорация уже не правит индустрией, как тринадцать лет назад, и MS Windows уступила значительную часть влияния альтернативным мобильным платформам и «облачным» механизмам. Контроль со стороны DoJ облегчил переход в пост-персональную эру (см. «PC умирает. Что будет после?»). Но как сложилось бы настоящее, если бы все предыдущие годы Microsoft продолжала диктовать компьютерному рынку свои условия?
Сегодня трудно и вообразить, какие вещи творились на переломе веков. Сказать «была монополистом» легко, но можете ли вы представить Сеть, где абсолютное большинство пользователей работают с MS Internet Explorer, а на долю единственного более-менее популярного конкурента приходится меньше 2 (двух!) процентов публики? Конкурентом этим в конце XX — начале XXI века был Netscape Navigator, павший жертвой в нечестной борьбе.
Софтверный гигант «проморгал» начало интернет-революции: в 1995, обращаясь к сотрудникам своей компании (легендарное Internet Tidal Wave memo), Билл Гейтс констатировал, что за 10 часов веб-сёрфинга не встретил почти ни одного документа в форматах Microsoft. Но ситуацию быстро исправили, изготовив собственный браузер и — ключевой момент! — внедрив его в самую популярную операционную систему для персональных компьютеров. Уже три года спустя MSIE пользовались больше 70% населения Веб, а в последующие четыре года его совокупная доля перевалила за 90%.
Коллективный иск, поданный в 1998 году Минюстом США при поддержке 20 американских штатов, вменял в вину Microsoft эксплуатацию монопольного положения для подавления конкуренции — и браузер был центральной частью обвинения. Но тот же приём с успехом применялся корпорацией и на других направлениях.
Microsoft добавляла новый инструмент в операционную систему и ставила его в привилегированное положение, всеми способами ограничивая конкурентов: давила на производителей и продавцов PC, вынуждая устанавливать на машины только свои программы, давила на разработчиков прикладных программ, укрепляла связь своих инструментов с операционной системой, так чтобы вырвать их из MS Windows можно было только «с мясом» (вспомните дебаты о возможности отделения Internet Explorer или Windows Media Player). Положительным побочным эффектом было упрочение монополии MS Windows, так что круг замыкался.
Слушания заняли два года и завершились неожиданным вердиктом. Microsoft приговорили к расчленению на две независимых компании. Одна должна была сосредоточиться на разработке операционной системы, другая занялась бы прикладным программным обеспечением.
Кто знает, каким путём пошла бы компьютерная эволюция, если бы приговор удалось осуществить и MS Office, MS Internet Explorer, Xbox освободили от Windows-зависимости? Но гигант обжаловал первичное решение, согласился на уступки правосудию, и ещё два года спустя, в 2002, требование разбить бизнес заменили значительно более мягким набором условий.
Microsoft обязалась раскрыть часть секретных API (ранее использовавшихся только в собственных продуктах), прекратить репрессии по отношению к продавцам и производителям PC, желающим поставить на свои компьютеры иную, нежели MS Windows, операционную систему, либо дополнить её альтернативными программами. Частью соглашения было и обещание облегчить рядовым пользователям выбор, установку и эксплуатацию альтернативных инструментов. Следующие восемь лет компания работала под наблюдением, а на минувшей неделе продолжение мониторинга сочли нецелесообразным.
Что изменилось за эти годы и повлияло ли ограничение свободы для Microsoft на ход событий? Прежде всего встал на ноги браузерный рынок, где список участников не только пополнился новыми именами — родились Mozilla Firefox, Google Chrome, Apple Safari, а Opera дошла из предоткомбумовой эпохи — но изменилась и расстановка сил. Internet Explorer сегодня используют лишь чуть больше половины сетян. Однако следует ли благодарить за это американский Минюст?
Может быть сыграл свою роль сдвиг интересов пользователей в сторону платформонезависимых стандартов (HTML5, Javascript, CSS) и естественно возникшая здесь конкуренция? Ведь каждый из новых браузеров протоптал свою дорожку к успеху: Firefox вырос на волне общественного протеста, Chrome использовал мощь поисковой системы Google, а Safari выбился в люди благодаря мобильным устройствам.
А ещё стал невероятно прибыльным поисковый бизнес. «Взлетели» смартфоны и родились планшетки. Социальные сети превратились в центр тяжести Веб. Но и здесь роль антимонопольного разбирательства против Microsoft не очевидна. Скорее уж, вслед за Винтоном Сёрфом, благодарить стоит свободный софт, так или иначе вовлечённый в рождение и успех и Facebook, и iOS, и Google.
Впрочем, Google отведено в этой истории особое место. Netscape Communications ещё в конце 90-х рассматривала браузер как платформу для сетевых приложений, независимых от операционной системы. Реализовать эту идею тогда помешало не только противодействие Microsoft (боявшейся, что потеря лидерства в браузерах аукнется ударом по продажам ОС), но и примитивность технологий того времени.
Google смогла воплотить старую мечту, став одним из пионеров практического освоения Веб 2.0 и доведя браузер до стадии операционной системы в образе Chrome OS (см. «Знакомьтесь: Хромбук! Google даёт нетбукам второй шанс»). Выходит, Microsoft была права, считая браузер угрозой номер один. Но помешала бы взлёту Google монополия Internet Explorer? Едва ли.
Примечательно, что и сегодня, по истечении «исправительного срока», софтверный гигант сохраняет доминирующее влияние на большинстве тех направлений, где был монополистом десять лет назад. Доля его операционной системы для PC сегодня так же колеблется у отметки в 90%, а офисный пакет остаётся стандартом де-факто.
Аналитики говорят, что лучше понять перемены в Microsoft позволит наблюдение за поведением компании в следующие месяцы, когда гигант впервые за много лет будет действовать, не стеснённый судебными ограничениями. Правда, в Евросоюзе Microsoft вынуждена соблюдать минимальные нормы приличия до 2019 года, когда истекает срок наблюдения по местному антимонопольному разбирательству от 2004-го. Но Европа не угрожала компании расчленением…
Тем временем на повестке дня новые герои. Браузерная монополия так или иначе устранена, PC сдаёт позиции, уступая постперсональным решениям, и в свете новых реалий наибольшим злом выглядит уже Google. Компания попала в прицел антимонополистов в Европе, Соединённые Штаты, по слухам, готовят аналогичное дело.