Япония хоть и движется в авангарде технологий, сравнительно редко становится источником новостей, по-настоящему волнующих Запад. Отчасти виной тому языковой барьер, в ещё большей степени — барьер культурный. Помешанным на индивидуализме и материальных ценностях Европе и Америке нелегко понять решения, продиктованные социальными интересами.
Отсюда настороженное отношение к идее отказаться от атомной энергетики. Отсюда же молчание, которым встречено принятое на минувшей неделе Страной восходящего солнца новое законодательство о противодействии цифровому пиратству. А поговорить есть о чём. Пока прочий развитый мир неторопливо пишет и — под давлением критики (демократия!) — выбрасывает законопроекты один за другим, Япония махом приняла, вероятно, самый жестокий закон против покушающихся на интеллектуальную собственность.
Произошло вот что: японские парламентарии быстро и почти единогласно одобрили поправки к законодательству об охране авторских прав, распространяющие ответственность в том числе и на потребителей контента. Отныне не только распространение, но и просто доступ к музыке, фильмам, программному обеспечению, полученному без разрешения правообладателя или в обход наложенных правообладателем ограничений, расценивается как уголовное преступление, наказуемое крупным штрафом (до 2 млн. иен) или лишением свободы на срок до двух лет. Поправки вступают в силу в октябре, после чего Япония станет первой и, похоже, единственной из развитых стран, где загреметь за решётку (теоретически) можно будет банально посмотрев нелицензионный ролик в социальной сети.
Вообще говоря, даже Япония пришла к драконовским мерам не сразу. Дистрибуция нелицензионного контента здесь наказуема уже давно. Доступ к нелицензионщине тоже был поставлен вне закона, пару лет назад — однако наказание за это преступление оговорено не было. Теперь, в значительной степени под давлением местных звукоиздателей, в истории поставлена жирная точка. Логика простая: раз сама по себе незаконность поступка, без наказания, не ослабила размах пиратства, значит, необходимо добавить недостающее звено. И, в отличие от западных стран, где большая часть нарушений на почве интеллектуальной собственности не влечёт за собой уголовной ответственности, потомки самураев мелочиться не стали.
Дьявол, как всегда, прячется в деталях. Во-первых, в нюансах трактовки закона. Гражданин совершает преступление только если потребляет контент, заведомо зная о его нелицензионности. Но, как совершенно справедливо замечают редкие оппоненты, обывателю как минимум трудно определить, является ли копия песни, которую он слушает на Mixi (самая популярная соцсеть Японии), лицензионной. Разрешил ли автор или издатель данной аудиозаписи выкладывать её в соцсети? На каких условиях? Как это проверить? И можно ли проверить доступными средствами вообще? И, главное, как потом доказать в суде, знал человек, не знал или не сумел достоверно установить лицензионную чистоту?
Что ещё хуже, публика в целом скорее всего не только не знает как проверить контент на лицензионную чистоту, но и просто не понимает тонкостей авторского права. Что разрешено, а что нет, на что требуется лицензия, на что она не нужна (простого ответа, увы, нет)? Спросите у коллег-знакомых, что обозначает заезженное словечко «копирайт»: вам затруднятся ответить двое из трёх (а всего-то временное предоставление эксклюзивных прав — в частности, на копирование — кому-либо). Так обстоят дела в большинстве развитых стран и нет никаких фактических оснований считать, что Япония в этом смысле лучше. Да, незнание закона не освобождает от ответственности. Но разумно ли требовать соблюдение закона от тех, кто не понимает его смысл даже наполовину?
Второй нюанс скрыт в самом феномене цифрового пиратства. Тут вопросов ещё больше. Может ли считаться кражей копирование цифровых файлов (ведь у владельца ничего не убыло)? Может ли считаться просмотр ролика на веб-сайте актом копирования? Может ли доступ к контенту в обход лицензии считаться нарушением прав правообладателя, если сам правообладатель «не чешется», не следит за тем, где и как принадлежащие ему материалы используются?
Кто вправе сообщить владельцу веб-сайта из примера выше о материале, размещённом с нарушениями: только сам правообладатель или любой наблюдатель? Как высчитать адекватную компенсацию за «украденные» объекты интеллектуальной собственности (японцы пока исходят из того же смешного предположения, что и остальной мир: упущенная прибыль есть число скачанных нелицензионных копий помноженное на розничную цену)?
А как относиться к нарушению лицензий не с целью извлечения выгоды, а для личного удобства? Скажем, заплатив за DVD-диск, но не имея возможности воспроизвести его на своём проигрывателе из-за ограничений, накладываемых цифровой защитой диска (помните скандальный алгоритм CSS?), вправе ли покупатель взломать защиту? В Linux, к примеру, для этого даже предусмотрена стандартная библиотечка: очень уж не любят линуксоиды, когда кто-то учит их жить.
Таких вопрос десятки, что неудивительно: регулируемое авторское право — штука древняя, ей минимум три сотни лет, тогда как массовым цифровым технологиям от силы двадцатка. Конфликты, неясности неизбежны — и одно это уже вроде бы является достаточным аргументом в пользу мягкого законодательства.
Кстати, Европа и Америка после десятилетия безуспешной борьбы с пиратами с помощью запретов и наказаний, склоняются теперь именно к мягким мерам. Здравый смысл и опыт работы компаний вроде Amazon.com, Spotify, Netflix подсказывают, что начиная с некоторой цены и степени удобства потребитель готов закрыть глаза на нематериальную сущность продукта — и платить за цифровые книги, фильмы, музыку. А разъяснительная работа среди населения и система предупреждений (нарушил? Тебя предупредят несколько раз, прежде чем начать репрессии), теоретически, должны оказаться более эффективными, нежели простые запреты (см. «Перевоспитать пирата»).
Впрочем, то что Япония пошла своим путём, даже неплохо. Если на Западе преследуют распространителей нелицензионного контента, а потребление его остаётся во многом вопросом этики, Страна восходящего солнца, сделав и то, и другое подконтрольным Фемиде, оказала нам услугу. Это бесценный эксперимент, результат которого будет одинаково важен вне зависимости от того, каким он окажется. Если японцам удастся обуздать цифровое пиратство, станет очевидно, что Западу не хватает жёсткости. Ну, а не удастся — у нас будет ещё один довод в пользу мягких решений.