В «Бойлерной» — хорошем, наивном фильме эпохи первого бума дот-комов — новичкам, пришедшим на собеседование в успешную компанию, старожил вбивает с порога: вы пришли работать, а не отдыхать! Сюжет выдуман, но лозунг — ничуть. Он стал мантрой капитализма и ни тот, кто его провозглашает, ни те, кто с ним соглашается, давно уже не чувствуют ни уколов совести, ни сомнений. Так надо, так должно быть, и точка!
Уставшие всегда могут утешиться россказнями о вредных последствиях работы допоздна, отсутствия выходных и отпусков, да и закон во всём цивилизованном мире уже лет пятьдесят как на стороне умеренного по продолжительности, правильно организованного трудового процесса. А в результате даже заикнуться о том, чтобы покинуть рабочее место в установленный час на любом эффективном предприятии стыдно.
Общепринятая норма — восемь часов в день, пять дней в неделю. Согласно легенде, эта формула уходит корнями туда же, откуда вышли многие придумки, лёгшие в основу технологической революции XX века: к заводам Генри Форда. Форд был известным ценителем мелочей (несколько центов или секунд экономии, подмеченные и растиражированные, выливались на его производстве в ощутимые суммы) и помимо прочего, якобы, пытался нащупать опытным путём наиболее эффективный трудовой режим. Так вот, после 40 часов в неделю суммарная выработка росла значительно слабее, чем до этой поистине магической цифры. На ней и остановились.
Сегодня лишь некоторые страны живут по другому расписанию (в Таиланде, к примеру, 6-дневная неделя, но тоже по 8 часов в день). И ни одна попытка радикального перекроя режима 8х5 не прижилась: ни революционный календарь Франции (десятидневная неделя), ни пятидневки раннесоветского периода.
Если сегодня составить сводку, отображающую среднюю часовую продолжительность рабочей недели по миру, картина получится более чем приятной (см. ниже). Лишь четверть развитых стран стабильно перерабатывают, остальные трудятся меньше, порой очень сильно меньше фордовского оптимума (в Нидерландах, к примеру, уже почти 30-часовая неделя). Проблема в том, что «средняя температура по палате» не отражает выбросов вверх. А они имеются.
Последние несколько дней (с подачи финских исследователей, попытавшихся объяснить, чем именно плоха идея проводить на рабочем месте больше восьми часов в день) в западной прессе идёт обсуждение проблемы слишком длинной недели. Запад рассматривает её как вредную привычку, от которой по-прежнему страдают слишком многие.
Под этим соусом извлечено немало интересных историй, повествующих о фактической продолжительности дня. Общий смысл: несмотря на благостное среднее значение, офисный Запад склонен трудиться «отсюда и до заката». Англичане и немцы держат самую высокую планку в Европе, вырабатывая заметно больше стандартных 40 часов, а в Штатах, в финансовых сферах, консалтинге, говорят, не редкость и 60 часов в неделю. Успешный бизнес требует полной самоотдачи, а технологии помогают работе преследовать нас вечерами и на выходных.
Форда, подбиравшего оптимальную продолжительность рабочего дня, интересовала прежде всего производительность (у него вообще были очень своеобразные представления о семье и семейном счастье трудящихся: к примеру, жёнам рабочих трудиться на производстве запрещалось). Но за прошедшие с тех пор почти сто лет приоритеты сместились. Сегодня активисты, выступающие за сокращение смены, акцентируют внимание на последствиях для личности и общества. Благо, медицина на их стороне.
Труд в офисе — это хроническая нехватка физических нагрузок: перерыв на обед короток, а попрыгать на скакалке по ходу дня позволят не везде. Это постоянный психологический стресс, провоцирующий, в частности, ненормальную выработку ряда гормонов. Это неправильное питание. Прибавьте сюда «профессиональные» вредные привычки (перекуры, алкоголь), бьющую по нервам чрезмерную активность (все хотят быть «альфой»!) — и получите настоящий коктейль из негативных факторов, щедро, через край наливаемый каждое утро любому, распахнувшему офисную дверь.
Счёт за нарушение заветов дядюшки Форда трудоголикам выставляется по выслуге лет. Значительно больший по сравнению с нормальными людьми риск заболеваний сердца, инсульта, раннего старческого слабоумия. Плюс гарантированные проблемы в семье. Да, чуть не забыл, сказывается чрезмерная увлечённость работой и на самом рабочем процессе: хроническая усталость отливается в слабую память, бьёт по коэффициенту IQ, увеличивает риск профессиональных ошибок.
Первая и естественная реакция на описание проблем трудоголиков — предоставить им самим разбираться со своими трудностями. Проблема, однако, в том, что (даже на развитом Западе!) засиживаются допоздна не только люди, увлечённые делом. Слишком часто затянувшийся рабочий день является следствием «коллективного бессознательного», въевшейся в мозги, как грязь под ногти, идеи: человек, проводящий меньше времени на рабочем месте, любит свою работу и производит меньше, чем остальные!
Отсюда сидящее в нас инстинктивное желание уйти позже начальника. Но это смешное заблуждение распространяется даже на тех, кто вовсе не обязан проводить весь свой день в офисе: есть исследование, в котором показано, что сотрудники, работающие удалённо, в среднем оцениваются начальством слабее тех, кто мельтешит на глазах с восьми и до пяти.
Таким образом, работать меньше — ещё не значит работать хуже. Но статистика готова продолжить логическую цепочку: работать много — не значит хорошо жить. Взгляните на вторую картинку. Это среднее количество фактически отработанных за год часов для разных стран мира. Сравнивать между собой абсолютные значения не совсем корректно (данные собирались по-разному, есть другая специфика), зато можно сравнить динамику (для этого надо перейти к первоисточнику, интерактивной таблице на сайте OECD, и подвигать бегунок). И вот тогда всплывает интересная зависимость: последние двенадцать лет подавляющее большинство стран с высоким уровнем жизни демонстрируют стабильный даунтренд продолжительности рабочего года. И только Россия остаётся там же, где была в 2000-м.
Последняя картинка заставляет думать, что в уравнении личного благосостояния, вероятно, замешано что-то ещё кроме чистого времени, проводимого на рабочем месте. Конечно, обобщения тут опасны: ведь, возможно, понижать временную планку той же Великобритании или Франции позволяет большая эффективность рабочего процесса, лучшее образование, но может быть и специфика труда (с акцентом на интеллектуальный, в пику физическому).
Но в любом случае грех не попробовать избавиться от привычки засиживаться допоздна. Психологи рекомендуют начать с обращённого к себе вопроса: так ли уж необходимо моё присутствие? Оправдано ли оно материально, если учесть фьючерсы на здоровье и семью? А после внести необходимые коррективы в личное расписание.